Дмитрий Галковский - Бесконечный тупик

Примечание к №42

Происходит удивительная вещь: философия, история и политика заменяются литературой.

Литература же сводилась к биографиям якобы реально существующих персонажей. Как это ни парадоксально, но в подобном шизофреническом подходе что-то есть, так как литература и была формой национальной шизофрении.

В сущности, действительно, история русской литературы это история персонажей, кочевавших и дробящихся из одной книги в другую. Всю динамику литературного процесса можно представить как динамику персонажей. Сами писатели включились в процесс и легко превращались в персонажи: Пушкин– Хлестаков, Гоголь-Опискин, Щедрин-Щедродаров, Лермонтов-Солёный. Что же говорить о заимствовании персонажей? У Щедрина все эти молчалины и ноздрёвы. А самозаимствование? У Достоевского все его герои это развитие тем (например, тема героя-эпилептика в четырёх романах).

Туманная дурманность. Все русские писатели коллективно писали одну книгу. И никакого отношения к действительности. Просачивались какие-то обрывки: спутанные факты, одежда, прибаутки. А шло чисто иррациональное, подсознательное порождение. Стометровый череп, наполовину врытый в землю. А внутри многотонный живой, но спящий мозг. И он порождал Антихриста. Реальность залетала в глазницы случайными снежинками, и иногда, из-за микроскопического колебания температуры, связи между нейронами на каком-то квадратном миллиметре коры вытягивались не совсем так. Вот и всё. Связи (непосредственной) с реальностью, с историей – никакой. Онанизм. Не случайно, не из простого эпатажа Розанов обозвал русских литераторов, отрицающих реальную государственную жизнь и живущих тем не менее почти исключительно общественно-политическими вопросами, – онанистами.

Я думаю, это вообще «русская болезнь». Существует полушутливая классификация у европейских народов: немцы склонны к садомазохистскому комплексу, французы – к эротомании и т. д. Русские явно склонны к онанизму. (83)Какой-то европеец сказал, что любовь это преступление, совершаемое вдвоём. Русские предпочитают совершать преступления в одиночку. Мечты сбываются очень быстро и в максимально грубой форме. В форме топора. В этом и заключается отвратительность данного порока. Прямая связь между прекраснодушными фантазиями и грубейшей физиологической реальностью. Реальностью, никогда до конца не реализовывающейся и не приносящей подлинного наслаждения.

Примечание к №29

«Предателя, мнили, во мне вы нашли» (К.Рылеев)

Убейте! замучьте! – моя здесь могила!

Но знайте и рвитесь: я спас Михаила!

Предателя, мнили, во мне вы нашли:

Их нет и не будет на Русской земли!

В ней каждый отчизну с младенчества любит

И душу изменой свою не погубит

Ни казни, ни смерти и я не боюсь:

Не дрогнув, умру за царя и за Русь!

Снег чистый чистейшая кровь обагрила:

Она для России спасла Михаила!

Да, Кондратий Фёдорович Рылеев. И в это же время писал свои «Агитационные песни», типа:

Ах, где те острова, Где растёт трын-трава

Братцы!

Где читают Pucelle

И летят под постель

Святцы.

Где Сперанский попов

Обдаёт, как клопов,

Варом.

Где Измайлов-чудак

Ходит в каждый кабак

Даром.

Стихи хорошие. Правда, недоработанные. Скажем, вот святцы «под постель». Ну а как кто поднимет? Нет, святцы лучше на макулатуру. А на полученной бумаге «Русскую Правду» печатать. Или вот про попов. Опять нехорошо получается. Зачем же «варом»? Надо бережно относиться к людям. ()Тысячу-другую шлёпнуть для острастки, а основную массу – на переделку, на острова, где трын-трава. А там соревнование в три смены, ударные бригады. Ничего, выправятся. Так-то вот! Клоп, он хоть и махонький, а тоже его тельце можно в виде песчинки в пирамиду одноглазую положить. (80)

Но это всё отдельные огрехи. В процессе их бы отшлифовали. Главное – начать…

Да. А про предателей слова тоже оказались пророческими. «Их нет и не будет на Русской земли!» Родная земля через год разверзлась, и Рылеев повис в воздухе на вонючей верёвке. Потом сорвался и провалился ВНУТРЬ ЭШАФОТА, в подполье, в тартарары.

«Батюшки, неужто и вправду заблудился?»

Но вот натянулась верёвка другая,

Она для России спасла Николая.

Примечание к №62

Оруэлл сам главный персонаж «1984»

Точно так же, как Евгений Замятин, крупный деятель РСДРП(б), – главный персонаж «Мы».

Кстати, Оруэлл считал Замятина своим учителем. Между ними вообще очень много общего, вплоть до того, что Замятин жил в Англии и написал книгу об этой стране.

Труднообъяснимый факт: автора «Мы», злейшего памфлета на коммунизм, в 1932 году по личному указанию Сталина отпустили за границу. Ещё более необъяснимо, что крупный русский социолог и автор авантюрно-мистических романов А.В.Чаянов избрал годом действия своей явно неизвестной Оруэллу футурологической работы «Путешествие моего брата Алексея в страну крестьянской утопии» именно 1984 год. И уж совсем странно, что реальный 1984 год действительно оказался неким роковым числом для социализма, точкой его инерционного апогея.

Примечание к №66

Вот украинцы чуть-чуть сдвинуты – и уже не то

В украинцах произошло огрубление национальной синтетической идеи. Равновесие между западной и восточной кровью у малороссов тяжелей, элементарней. Слишком сильным было завершающее польско-немецкое и татарское воздействие; европейское влияние было слишком насильственным и направленным извне, восточное – слишком органическим и естественным. Великорусская впечатлительность, способность к спохватыванию нашла соответствие в элементарной нерешительности, нервности, неспособности к принятию решений. А великорусское изворотливое упорство и мудрая терпеливость у украинцев превратились в «хохлацкое упрямство».

Характерно, что в чисто бытовом плане это замутнение в итоге дало более крепкий и здоровый тип взаимоотношений. Несомненно, что в народной толще украинец более трезв, талантлив и образован, более инициативен и развит. Но чем выше уровень, тем больше чаша весов перемещается в сторону великоросса. И на самом верху украинцам просто некого сравнить с соответствующими великорусскими именами. Разве что Гоголя. Но Гоголь вообще аномалия. Исключение.

Примечание к с.8 «Бесконечного тупика»

В России всё делается тихо.

Об этом говорил Розанов. Об этом же говорил и Николай Данилевский:

«Все великие моменты в жизни русского народа как бы не имеют предвестников, или по крайней мере значение и важность этих предвестников далеко не соответствует значению и важности ими предвещаемого. Сам переворот однако же не происходит конечно как деус экс махина. Только предшествующий ему процесс есть процесс чисто внутренний, происходящий в глубине народного духа, незримо и неслышно … Народ отрешается внутренне от того, что подлежит отмене или изменению, борьба происходит внутри народного сознания, и когда приходит время заменить старое новым на деле, эта замена совершается с изумительной быстротой, без видимой борьбы, к совершенному ошеломлению тех, которые думают, что всё должно совершаться по одной мерке, считаемой ими за нормальную».