Константин Кеворкян - Четвёртая власть Третьего Рейха. Нацистская пропаганда и её наследники [litres]

Благородному немецкому солдату-идеалисту противопоставлялся его противник – воюющий за золото наемник. Нацисты подняли на щит старый тезис о том, что англичане – это евреи среди арийских народов, что со стороны немцев война окутана ореолом романтической борьбы и героизма, а для англичан она осталась простым капиталистическим предприятием. И, в общем-то, основания для подобной трактовки имелись: бизнес-подход всегда присутствовал в англосаксонской традиции. Например, президент Рузвельт, 5 июня 1944 года убеждая нацию в необходимости очередных денежных трат, не мог избежать в разговоре с соотечественниками деловой стороны вопроса: «Некоторые наши граждане, возможно, озабочены финансовой стороной дела. По существу нашу деятельность в Италии можно сравнить с оказанием помощи от стихийного бедствия. Однако мы надеемся, что эта помощь станет своего рода и капиталовложением, которое в будущем принесет дивиденды в виде очищения Италии от фашизма… Такие дивиденды послужат делу мира во всем мире и тем самым вполне оправдают для нас вложенные средства» (9). Подобный бизнес-сленг в рассуждениях о человеческой трагедии может нас шокировать, но обращение было рассчитано на целевую американскую аудиторию и вполне достигло своей цели.

По правилам игры горечь потерь и гибели нескольких отдавших жизнь за нацию героев обязательно должна сменяться всенародной радостью заслуженной победы, для чего первоначальная история «блицкригов» Третьего рейха предоставляла все возможности. Особенно после поражения Франции. Идея заключить новое перемирие с французами в том самом месте, где 7 ноября 1918 года было признано поражение Германии, и тем самым даже внешне перечеркнуть Версальский мир, высказана Гитлером в начале июня 1940 года, накануне падения Франции. Когда французскую делегацию, уполномоченную подписать соответствующие бумаги, привели в тот же музейный вагон в Компьенском лесу, где победой союзников завершилась Первая мировая война, гордые галлы окаменели. Эта символическая инсценировка произвела огромное впечатление и на немецкое общество, а исторический вагон по окончании действа укатил в качестве трофея в Германию.

6 июля 1940 года огромные толпы людей вышли на улицы с бумажными флажками, выражая свою радость и энтузиазм в момент триумфального возвращения фюрера с Западного фронта. «Кортеж автомобилей приветствуют овацией десятки тысяч берлинцев, выстроившихся вдоль всего пути следования Гитлера – от вокзала до рейхсканцелярии. Какие-то группы поют «Теперь восхвалите Господа…» Все это можно слышать в прямой радиотрансляции. С точки зрения берлинцев, присутствие немецких воинских соединений в Париже означает, что Третий рейх стал хозяином в Европе» (10).

И, разумеется, в лучших античных традициях триумфатор отмечает отличившихся соратников. Люди часто представляют себе национального героя в виде отважного воина, который завоевал новые земли или вернулся домой с богатой добычей. Покорение жизненного пространства обнаружилось в переименовании польской Лодзи в Лицманнштадт в честь генерала, захватившего этот город в Первую мировую войну. А щедрость победителя в перераспределении добра поверженного противника символизировал поток трофейных товаров, который заполнил прилавки немецких магазинов, давно отвыкших от подобной роскоши.

На публику производят впечатление реальные победители из плоти и крови, и, в подражание Наполеону, фюрер создал собственную когорту «непобедимых» маршалов. 19 июля 1940 года Гитлер объявил о назначении 13 новых генерал-фельдмаршалов: Браухича, Кейтеля, Рундштедта, Рейхенау, Бока, Риттера, Лееба, Листа, Клюге, Вицлебена, Мильха, Шпеерле и Кессельринга, а Герингу вождь присвоил специальное звание рейхсмаршала. Небывалый каскад награждений, особенно учитывая то, что за предыдущих три века в германской истории числилось всего 100 прусских и германских фельдмаршалов. Но вернемся к простым солдатам, которые только мечтают стать маршалами. Солдат в нацистской патриотической мифологии – высшее проявление мужественности и преданности. В нацистском исполнении «фанатичной преданности» – излюбленное словосочетание партийных пропагандистов. Расчет простой: если человек достаточно долго использует слово «фанатически», вместо того, чтобы сказать «героически» или «доблестно», то он, в конечном счете, уверует, что фанатик – это просто доблестный герой, а без фанатизма героем стать нельзя.

Настоящими фанатиками и элитой среди немецких вооруженных сил по праву считались части СС, и, естественно, воинское воспитание там было поставлено отменно. Уже сама церемония посвящения в эсэсовцы пробуждала в душе неофита готовность к беспредельному самопожертвованию. Ее приурочивали к годовщине «пивного путча» и проводили в Мюнхене на Аллее полководцев в десять часов вечера, то есть в глубокой темноте, поскольку стоял ноябрь. Очевидец вспоминал: «Превосходные молодые люди, серьезные, с безукоризненной выправкой, безукоризненно вооруженные. Истинная элита. У меня на глазах выступали слезы, когда тысячи людей при свете факелов давали клятву верности. Словно молитву» (11). Правда, упоминание молитвы здесь не совсем уместно, поскольку церковь являлась одним из заявленных противников национал-социализма и, безусловно, отрядов СС. «Христианство было взято из еврейской религии. В отличие от национал-социализма оно не знает рас, а его пароль гласит: перед Богом все равны, и к тому же исходной точкой считается еврейство» (12). Прочими противниками, согласно учебным материалам для воспитания эсэсовцев Службы имперской безопасности, провозглашались евреи, масонство, марксизм и либерализм.

Если говорить о других принципах воспитания в СС, то они изложены уже в передовице самого первого номера «Черного корпуса» (6 марта 1935 года): только умеющий сдерживать себя член СС являлся подлинным наследником тех неизвестных солдат, что сражались и погибали, не думая о себе. С одобрением отзываясь о романе Ремарка «На Западном фронте без перемен», автор статьи уподоблял молодых эсэсовцев «мальчишкам-новобранцам», учившимся в окопах «железной дисциплине». Читатель, разумеется, прекрасно знал, что во времена Веймарской республики СА яростно критиковали пацифизм Ремарка и беспорядки, устроенные штурмовиками, помешали премьере фильма по его роману. Прославляя окопных солдат Ремарка, автор статьи косвенно противопоставлял готового к самопожертвованию эсэсовца задиристому и наглому штурмовику (13).

Значит, дисциплина и самопожертвование. Известно: Гейдрих подбивал Гиммлера на то, чтобы ваффен-СС проводили тренировки, стреляя друг в друга боевыми патронами. «Гиммлер случайно упомянул об этом Герингу, который ответил абсолютно серьезным тоном: «Мой дорогой Гиммлер, я уже так делаю в своих Люфтваффе». Рейхсфюрер живо заинтересовался и попросил Геринга рассказать о деталях военного воспитания летчиков. Геринг с невозмутимым видом продолжил: «Проверка на храбрость – часть обязательной тренировки летчиков – небольшое испытание с парашютами. Два раза прыгаешь с парашютом, третий раз без него» (14).