Константин Кеворкян - Четвёртая власть Третьего Рейха. Нацистская пропаганда и её наследники [litres]

Отправившийся на фронт У. Ширер бегло описывал картинки с натуры: «Моральный дух германских войск фантастически высок… Солдаты сидели на опушке леса и читали свежий номер ежедневной армейской газеты «Western Front» (9). Далее он анализирует причины непобедимости вермахта в битвах на Западном фронте: «Гитлер сам разработал для немецких офицеров подробные инструкции, как они должны проявлять интерес к личным проблемам своих подчиненных. Одним из самых эффективных подразделений германской армии на фронте является полевая почта, доставляющая солдатам письма и посылки из дома, независимо от места их расположения, и заботящаяся о своевременной отправке писем и посылок с фронта. В последние дни редкий солдат не отправил домой бесплатно по полевой почте шелковые чулки и духи. Одна из причин высокого морального духа солдат заключается в том, что они осознают: все самое лучшее, что может, страна отдает им… Гражданские лица… могут не видеть апельсинов, кофе, свежих овощей, но войска получают их ежедневно. В прошлое Рождество солдаты отправляли домой продовольственные посылки, а не наоборот» (10). К вышеописанному можно еще добавить, что германская армия была единственной армией в мире, в которой офицеры и рядовые в полевых условиях ели одинаковую пищу. Вроде мелкая деталь, но очень показательная.

Что и говорить, снабжение для солдата – альфа и омега его воинского бытия. В то время, когда жители блокадного Ленинграда умирали от голода, один из осаждавших город немцев, Вольфганг Бух, записал в своем дневнике: «С военной пунктуальностью прибыли рождественские подарки от командования сухопутных войск для солдат-фронтовиков. Каждому выдавалось: 1 бутылка красного вина, 1 бутылка коньяка, 1/3 бутылки шампанского, 1 банка консервированных фруктов, 2 яблока, 60 сигарет, табак, сигары, пачка бритвенных лезвий, 27 плиток шоколада, кекс, 4 пакетика с леденцами и почти фунт кондитерских изделий» (11).

Хорошее снабжение солдат на фронте стало даже объектом внимания немецких писателей. Например, Ремарк в романе «Время жить и время умирать» описывал поездку домой солдат-отпускников: «Он (Гитлер – К.К.) хочет, чтобы каждый отпускник отвез домой подарок, поэтому все они получат пакеты с продовольствием. Пусть передадут своим семьям как доказательство, что солдатам на фронте живется хорошо, и они даже могут привозить домой подарки» (12).

В свою очередь, солдаты из провинции, которых отправляли на Восточный фронт, имели право посетить перед отъездом столицу рейха: «Для военных все развлечения бесплатны (или стоят какую-то мелочь) – даже театр, цирк, стадион» (13). Работали передвижные театры для выступлений и непосредственно в германских воинских частях.

Ну и, конечно же, вопросы гигиены и здравоохранения. Германским военнослужащим выдавался пакетик «дуста» для борьбы с вечным спутником войны – вшивостью [53] После войны, в счет репараций, и мы получили от них огромные запасы этого-зелья и к 1947 году покончили с вшивостью в нашей деревне, принудительно проведя санобработку людей и домашних животных. . Во многих оккупированных городах, включая Ялту, для войск были открыты дома отдыха, для которых использовались даже бывшие царские дворцы. Немецкий фронтовик Питер Бамм вспоминал в своих мемуарах: «Так уж случилось, что капрал Самбо и сержант Германн играли в «скат» на той же самой террасе, на которой Черчилль, Рузвельт и Сталин будут запечатлены сидящими два года спустя» (14). Или другое свидетельство – немецкого солдата Бенно Цизера, встретившего однополчанина: «Он лежал в госпитале в глубоком тылу: «Я вам скажу, было здорово! Хорошая жратва, первоклассное отношение, масса кинофильмов, даже театр. Они устроили нам чертовски классные представления. А эти девочки! «» (15) Оставим жизнелюбивого однополчанина (о девочках мы еще поговорим), но, я думаю, уже понятно – немецкая армия не испытывала недостатка внимания со стороны государства, и взамен была ему полностью предана.

Непосредственно накануне нападения на Советский Союз командующим немецкими войсками предписывалось немедленно спустить в войска приказ следующего содержания: «Солдаты немецкого Восточного фронта! Смертоносная еврейско-большевистская орда собирается нанести последний удар. Враг пытается уничтожить Германию и наш народ. Солдаты Восточного фронта, вы знаете, какая участь грозит вам, немецким женщинам, девушкам и детям. Стариков и детей убьют, женщин и девушек сделают армейскими шлюхами. Остальных отправят в Сибирь… Торжественно поклянитесь защищать не отвлеченную концепцию фатерлянда, а свои дома, своих жен, своих детей и, следовательно, наше будущее…» (16) Гитлеровской пропаганде удалось добиться своего, и ненависть нацистских фанатиков к врагу чувствуется даже сквозь прошедшие десятилетия: «Атаковать предстояло 18-й роте 4-го батальона. Через несколько минут тишина должна взорваться и нашим войскам предстояло с боевым кличем добыть очередную победу над краснозвездными марионетками» (17). Какова риторика мемуариста!

Как бы то ни было, наши войска наносили ужасные потери новоявленным арийцам. Начальник германского Генерального штаба Франц Гальдер записал в своем дневнике: «30 ноября 1941 года. Некомплект на Восточном фронте составляет 340 000 человек, то есть половину боевого состава пехоты. Сейчас роты имеют в среднем по 50–60 человек» (18). Надвигалась катастрофическая для немцев битва под Москвой.

Что касательно причин поражения немцев в грандиозном сражении под Москвой, они достаточно проанализированы в специальной литературе, естественно, по аналогии с отступлением Наполеона из России в конце 1812 года. Однако данное сравнение не является корректным, хотя бы потому, что никаких из ряда вон выходящих морозов во время отступления Наполеона не наблюдалось. В середине октября 1812 года температура в Риге и Ревеле – 7 градусов выше нуля. К концу ноября при переходе через Березину лед реку еще не сковал. Самая холодная ночь случилась под Смоленском, когда температура упала до минус 8 градусов. Ужасные потери наполеоновской армии оказались предопределены никуда не годным планированием. А поверили Наполеону потому, что сильные холода действительно наступили в России, но только в декабре, через несколько недель после бегства наполеоновской армии.

Аналогичная ситуация сложилась и в немецкой армии. Провал идеального во многом снабжения германской армии связан с нежеланием ее руководства считаться с новыми реалиями – яростной борьбой защищавших свою землю советских войск. В июне 1941 года генерал-фельдмаршал фон Браухич указал на необходимость снабжения Восточного фронта зимним обмундированием, да и позже административно-хозяйственное управление сухопутных войск требовало зимнюю одежду для фронта, однако обращение ставка отклонила, поскольку фюрер не допускал мысли, что дело дойдет до зимнего похода. А «в декабре начались жуткие морозы, температура упала до пяти градусов ниже нуля», – вспоминал бывший военнослужащий вермахта Ги Сайер (19). У нас его неподдельный ужас может вызвать только улыбку.