Константин Кеворкян - Четвёртая власть Третьего Рейха. Нацистская пропаганда и её наследники [litres]

И, тем не менее, гибель 6-й армии не стала, если верить немецким историкам, напрасной. Благодаря ее упорному сопротивлению, захватчики успели отойти с Северного Кавказа и не угодили в еще более обширный котел. Таков, дескать, истинный план спасения кампании, реализованный Гитлером, о чем неумолчно нашептывала неофициальная пропаганда. Из письма лейтенанта Ренатуса Вебера: «Мы, без сомнения, обязаны своим спасением упорству 6-й армии у Сталинграда, они перекрыли железную дорогу и сковали огромные силы русских» (38).

В те же дни на конференции в Касабланке (14–24 января 1943 года) западные союзники громогласно объявили о безоговорочной капитуляции как непременном условии мирных переговоров с Германией. Генерал Гудериан захлебывается: «Это наглое требование было встречено германским народом и особенно армией сильным возмущением. Отныне каждому солдату стало совершенно ясно, что наши противники преисполнены страстью уничтожить германский народ, что их борьба направляется не только против Гитлера и так называемого нацизма, как они тогда утверждали с пропагандистской целью, но и против деловых, а потому и неприятных промышленных конкурентов» (39). Ну, не знаю, что Гудериан мыслит в конкурентной борьбе, но повторяет он клише нацистской пропаганды. Началась эпоха тотальной войны и фанатического героизма.

Самой опасной в германских вооруженных силах считалась служба в СС: в войну погибло около 34 % личного состава этих элитных войск, в воспитании которых особенно явственно прослеживалась идеологическая составляющая. Вот образцы вопросов и ответов, которые должен был выучить каждый эсэсовец: «Почему мы верим в Германию и в фюрера?» – «Мы верим в Господа Бога и потому верим в Германию, которую он сотворил по своему подобию, и в фюрера, которого он нам ниспослал». – «Кому мы должны служить прежде всего?» – «Нашему народу и нашему фюреру Адольфу Гитлеру». – «Почему ты послушен?» – «Из внутреннего убеждения, из веры в Германию, в фюрера, в Движение, в охранные отряды и из верности» (40).

При этом членство в партии вовсе не являлось обязательным условием для вступления в СС – большое значение придавалось именно моральной составляющей, разумеется, в понимании нацистских главарей. Гиммлер 22 мая 1936 года определил: «Либо ты умеешь управляться с алкоголем, либо тебе присылают пистолет, и ты ставишь точку. Стало быть, подумай». Он же, год спустя: «Эсэсовец должен быть бережлив. Когда он посылает поздравление к Новому году или к Рождеству, то должен отправлять не телеграмму, а письмо с маркой за 12 пфеннигов. И писать свое поздравление не на сложенном листе, а на половинке. Подобным образом экономится масса бумаги» (41). В сентябре 1938 года рейхсфюрер заявил, что эсэсовцам запрещено делать долги и обращаться к ростовщикам. Эсэсовцы обязаны копить деньги. «В ваффен-СС нет ни одного запертого сундука. Там никто не осмеливается взять без спроса даже сигарету у товарища, – утверждал Гиммлер. – Я издал специальную «Памятку о конфискации вражеской собственности». Отбирать у безоружного гражданского населения вещи и имущество неблагородно и недостойно СС. Солдат может реквизировать продовольствие, одежду, одеяла, топливо и медикаменты, но это следует делать лишь в соответствии с «временными и личными потребностями отдельного бойца». Им абсолютно запрещено забирать столовое серебро, гражданскую одежду, материю, шелковые чулки и т. д. – то есть все, что берут не для себя лично, а для домочадцев. Такое поведение представляет собой мародерство и карается смертью. Смертный приговор выносится и в случаях изнасилования» (42).

Однако беспрерывные убийства, массовые казни, полная безнаказанность уродовали даже самую устойчивую психику – многие эсэсовцы становились алкоголиками, наркоманами, психопатами, патологическими ворами, словом, совершенно «неуправляемыми» отморозками. Немецкие фронтовики эсэсовцев не любили и были неплохо осведомлены об их «деятельности». Служба СД описывала эпизод в Берлинском метро, произошедший в разгар пропагандисткой кампании, развернутой в Германии после обнаружения в Катынском лесу трупов польских офицеров, расстрелянных энкаведистами. Четыре фронтовика с боевыми наградами за кампании 1941–1942 годов вслух обсуждали газетные материалы о расстрелах в Катынском лесу и возмущались жестокостью большевиков. Один из них сказал: «Судьба евреев не лучше, и если в километрах ста от Смоленска покопаться в земле, то можно будет найти десять тысяч трупов евреев, убитых эсэсовцами». Все услышали эти слова, и промолчали (43).

На секунду отвлечемся и напомним, что в вермахте служило довольно много людей с примесью еврейской крови, так называемых «мишлинге», о которых мы уже подробно говорили в главе «Государственный антисемитизм». Характерно, что даже тех, кто скрывал свое еврейское происхождение, сослуживцы, как правило, не выдавали, говоря примерно следующее: «Знаешь, с евреями, конечно, что-то не так. Но ты не такой, как другие евреи. Ты правильный парень». Оставшиеся в армии «помеси» старались доказать, что они настоящие немцы, и на фронте часто демонстрировали свое мужество. Американский военный историк Брайан Ригг изучил судьбы 1671 солдата вермахта с примесью еврейской крови. Он установил, что из них 244 были награждены Железным крестом, 19 – Золотым германским крестом и 18 – Рыцарским крестом, а это высшая военная награда рейха (44).

Простым эсэсовцам за участие в умерщвлении людей полагался дополнительный рацион: десять сигарет в день, четверть литра водки, полкило колбасы. Аналогичные льготы получали и другие убийцы. Приказ французского гестапо в Гавре: «Принять меры к тому, чтобы члены карательной команды в перерывах между отдельными карательными акциями получали дополнительный паек для освежения. Рекомендуется иметь наготове сигареты или шнапс для укрепления нервов» (45). Кстати, о спиртном. Очень быстро завоеватели оценили все достоинства и недостатки «русского шнапса» (самогона). 8 июня 1944 года командир 889-го охранного батальона капитан Лемке издал специальный приказ по этому поводу: «Выгоняемый русскими шнапс содержит в себе много ядовитых примесей, делающих его очень вредным для здоровья. Поэтому употреблять его военнослужащим и вольнонаемным лицам запрещено. Несоблюдение этого приказа будет рассматриваться как непослушание в военное время» (46). Но, разумеется, подобные приказы игнорировались. Также офицерский состав СС отменно кормили: «Сегодня прекрасный воскресный обед – томатный суп, половина цыпленка с картофелем и красной капустой, чудесное ванильное мороженое» (47). Последняя сентенция принадлежит одному из руководителей нацистского концлагеря.