Константин Кеворкян - Четвёртая власть Третьего Рейха. Нацистская пропаганда и её наследники [litres]

В этом отношении страх перед чужаком незаменим в руках власть имущих. Одной из главных опасностей для рейха – политических, экономических, расовых – было определено еврейство.

Как мы уже говорили, немецкий антисемитизм имеет весьма серьезные идеологические корни от Лютера до Рихарда Вагнера, которому принадлежат слова: «Еврей – это гибкий демон упадка человечества». Впрочем, великий композитор в своих философских рассуждениях пошел еще дальше: «Демократия – это вообще не немецкое, а заимствованное понятие. Франко-иудейско-немецкая демократия – омерзительная вещь» (1). Позже евреи сыграли весьма значительную роль при создании т. н. Баварской Советской республики и продолжали активно действовать в области искусства, финансовой сфере, политической жизни и во времена Веймарской республики.

Немцы, активно подстрекаемые нацистами, пытались, в поисках внутреннего врага, изучить природу влияния евреев. К моменту прихода Гитлера к власти «Протоколы сионских мудрецов» издавались 33 раза. После Библии «Протоколы» оказались самой популярной книгой того времени. И, тем не менее, если верить сравнительной статистике актов антисемитизма и антисемитских высказываний в прессе Германии, Франции, Великобритании, Италии и Румынии между 1899 и 1939 годом, то оказывается, что до 1933 года немцы были одним из наименее подверженных антисемитизму народов Европы.

Влияние евреев на жизнь Германии носило весьма противоречивый характер, поскольку многослойной и разнообразной была жизнь самой еврейской общины Германии. Мирно жили добропорядочные евреи-буржуа, и после войны именно благодаря еврейским банкирам средние и мелкие предприятия Германии смогли добиться от американских банков необходимых кредитов на переоснащение – но среди молодежи случались и левацкие заскоки, и гремела революционная риторика, особенно в сфере искусства, что весьма травмировало традиционное народное самосознание, находившееся под впечатлением военного поражения и экономического развала страны. Иоахим Фест отмечал: «Постановка знака равенства между евреями и модерном и впрямь не была лишена оснований, равно и как утверждение об их особой приспособляемости к условиям капиталистической экономики, построенной на конкуренции» (2).

Сами немецкие евреи четко разделяли в своей среде представителей западного и восточного еврейства – сефардов и ашкенази соответственно. Еще в начале 1920-х годов еврейский банкир Варбург посоветовал президенту Эберту остановить наплыв восточных евреев. И позже, когда один из представителей американского бизнеса, собиравшийся просубсидировать Гитлера, засомневался и спросил Варбурга о его мнении, тот со смехом ответил: «Гитлер – сильный человек, и он нужен Германии. Под евреями Гитлер понимает галицийских евреев, которые после войны стали чумой Германии» (3). Западноевропейские евреи-сефарды были не чужды того мнения, что нацистская машина готова действовать и в их интересах, изгоняя из страны чужаков-ашкенази. До ужаса «окончательного» решения еврейского вопроса оставался всего десяток лет.

Хотя свои зубы режим показал довольно быстро. Уже 28 марта 1933 года НСДАП опубликовала призыв к бойкоту евреев: «Бойкот надо проводить не распыляясь, а одним мощным ударом. К нему надо тщательно готовиться. Даны указания СА и СС начиная с этого момента через почтовые отделения предостеречь население от участия в еврейской торговле. О начале бойкота будет дополнительно объявлено посредством плакатов, через прессу, листовки и т. д.» (4).

Через три дня, 1 апреля 1933 года, члены СА в униформе стояли перед входом в принадлежавшие евреям заведения и демонстрировали прохожим и потенциальным покупателям плакаты, гласившие, что «истинные немцы» не должны покупать у евреев: «Евреи всего мира хотят уничтожить Германию! Германский народ! Обороняйся! Не покупай у евреев!» Однако результаты бойкота оказались крайне разочаровывающими. Они показали, что навязчивые антисемитские меры вызывают у населения безразличие или прямую враждебность.

Тогда борьба с еврейским влиянием перешла из публичной политики в сферу непрекращающегося бюрократического давления. Шаг за шагом евреи вытеснялись из общественной жизни. Начиналось все с «инициатив на местах». Директива президента земли Гессен (март 1933) гласила: «Делом чести немецкой прессы является исключение чужеродного космополитического еврейского влияния на печать». Циркулярное письмо городского правления (март 1933) определяло: «В Кёльне спортсменам-евреям запрещается пользоваться спортивными площадками». Распоряжение обер-бургомистра Мюнхена (апрель 1933): «Врачи еврейской национальности в больницах городов имеют право обслуживать только пациентов-евреев». В августе 1933 года объявляется запрет на купание евреев на пляжах в Берлине. После того как общество не отреагировало на эти выходки, считая, видимо, их блажью отдельных ретивых чиновников, государственная антисемитская политика приняла осмысленный и четко наступательный характер.

В октябре 1933 года вышел «Имперский закон о редакторах»: «Редактором может быть лицо только арийского происхождения, не связанное браком с лицом неарийского происхождения». Таким образом, евреи отсекались от возможности влиять на важнейшее оружие режима – средства массовой информации. Через два года в общественных местах (кафе, ресторанах, магазинах) появились таблички «Евреи не желательны». Кроме того, всю Германию захлестнул поток доносов: многочисленные «патриоты-арийцы» всех чинов и званий усердно информировали вышестоящие инстанции о «неарийском происхождении» своих знакомых, сослуживцев, родственников [33] По ходу дела нацисты разрушили статую немецкого поэта еврейского происхождения Генриха Гейне в его родном Дюссельдорфе. .

Одновременно нацисты постоянно подчеркивали, что процесс вытеснения евреев идет в рамках закона, и требовали избегать публичных эксцессов. В апреле 1935 года Рудольф Гесс призвал «всех уважающих себя национал-социалистов не давать выход эмоциям, терроризируя отдельных евреев». А боевая песня штурмовиков «Хорошо, когда брызнет еврейская кровь с ножа» вообще оказалась под запретом! В июле того же года Гесс продолжил свои увещевания: «Незаконные выходки против евреев должны прекратиться немедленно! Фюрер запрещает членам партии проявлять своеволие в отношении отдельных евреев». Частично такая лицемерная политика была связана с общей нормализацией ситуации в стране после «Ночи длинных ножей». Лидеры рейха также учитывали в своих расчетах и зарубежные связи еврейской общины. Например, долгое время никто не смел покушаться на банк Симона Хиршланда из-за иностранных кредитов, которые он исправно добывал для немецкого бизнеса (5).