Михаил Делягин - Британские элиты: факторы глобального превосходства. От Плантагенетов до Скрипалей

Казнь французского короля Людовика XVI

Среди организаторов и неистовых творцов террора были хорошо проплаченные агенты Лондона – прямые и влияния [47], причем британцы работали и с «белыми» (роялисты) и с «красными» (эбертистами).

…Это… свидетельствует о наличии тройного субъекта (или трех субъектов), которые, оседлав законы исторической ситуации, запустили… революционный процесс во Франции и пытались контролировать его. Это, прежде всего, банкиры. Как писал Ривароль, 60 тыс. капиталистов (имеются в виду финансисты и денежные спекулянты) и «кишмя-кишащие агитаторы решили судьбу революции» [57]. Это, далее, масонские ложи. Это, наконец, часть британского истеблишмента и его орудие – спецслужбы. Против такого трехглавого «змея Горыныча» Людовику XVI и его Франции устоять было почти невозможно» [40].

Перед Великой Французской революцией Англия уступала Франции по всем параметрам – от экономической и военной мощи до практики повседневного правоприменения, – однако виртуозное раздувание внутренних противоречий повергло конкурента Англии по доминированию на континенте в прах (как за два века до этого мощь

Луи Филипп (II) Жозеф, герцог Орлеанский, с 1792 года известный как Филипп Эгалите. В 1771 году стал великим мастером масонской ложи Великий Восток Франции. Отличался либеральными взглядами. Во время Великой французской революции примкнул к революционерам, отказался от титула, стал «гражданином» и принял фамилию Эгалите (равенство). В Конвенте голосовал за казнь своего родственника короля Людовика XVI.

Однако в том же 1793 года его сын Луи-Филипп оказался замешанным в заговор и изменил революции, покинув страну, что привело к аресту, осуждению и казни Эгалите-отца. Перед гильотиной Филипп потребовал две бутылки шампанского и взошёл на эшафот с совершенным бесстрашием. Когда палач собирался снять с него сапоги, Филипп сказал: «Оставьте; они лучше снимутся после, а теперь поспешим».

Испании была подорвана массовым натравливанием пиратов на ее растянутые коммуникации [1] Правда, мощь Испании была уничтожена все же главным образом не английским противодействием и нападениями поощряемых Британией пиратов, а массовым притоком серебра, в отсутствие способных аккумулировать его финансовых институтов разложившим не только элиту, но и все испанское общество – до ремесленников включительно. «Экономику Испании – главной колониальной державы того времени – этот поток серебра… разорил, превратив воинов, крестьян, ремесленников в авантюристов, бездельников и мотов, чьи легко доставшиеся деньги обогащали не собственную страну, а нидерландских купцов» [28]. Финансовых же институтов не оказалось в наличии в нужный момент из-за изгнания евреев (которыми была ключевая часть тогдашних финансистов) как раз в 1492 году: сложившийся в отчаянной борьбе с арабами абсолютизм в силу своего военного характера просто не умел делиться властью и изгнал из страны потенциальных конкурентов, набиравших силу на развитии рыночных отношений, – лишив тем самым себя и свою страну их потенциальных возможностей. : только за 1582 год убытки Испании составили фантастическую для того времени сумму в более чем 1,9 млн. дукатов [34]). Разумеется, движение энциклопедистов, увенчавшееся Великой Французской революцией, было не спецоперацией какой-то проницательной группы заговорщиков, а вполне объективным проявлением новых сил, зревших в недрах средневековой Европы, – однако именно английская управляющая система смогла увидеть, своевременно оценить и использовать его в стратегическом отношении, по-видимому, оказав ему весьма существенную помощь.

Высадка Ричарда Ченслера в Холмогорах, 1553 г. Ченслер «открыл» для Англии Россию и стал основоположником англо-русских торговых и политических связей

Стоит вспомнить и обрушение России в Смуту начала XVII века: Иван Грозный ради сдерживания западных соседей пытался вступить с Англией в союз, ради которого дал английским купцам исключительные привилегии. Когда союз не удался, он эти привилегии, ставшие к тому времени серьезным фактором внутренней напряженности, отобрал, но затем вернул, рассчитывая породниться с английским королевским домом. Его смерть (современники были уверены в отравлении, подтвержденном после вскрытия гробниц в 1963 году, как и отравление его сына Ивана [2] В смерти которого Иван IV был обвинен в рамках «информационной войны» того времени совершенно несправедливо, – но с такой эффективностью, что это обвинение уже в Новое время было заново (и опять-таки в политических целях) впечатано в сознание нации гениальной картиной И.Е.Репина «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года» (мало кто помнит ее правильное название: в историю она вошла как «Иван Грозный убивает своего сына»). , – правда, не наиболее популярным в то время мышьяком, а ртутью) была вызвана то ли отказом перекрестить Русь в католичество (как раз в 1582 году в Москву с миссией прибыл папский посланник иезуит Антонио Поссевино, перед этим обеспечивший по просьбе Ивана Грозного к папе Римскому заключение мира с Польшей [1, 7, 16]), то ли реакцией ближайшего окружения на реальные перспективы брака с английской княжной Мэри Гастингс.

Антонио Поссевино – секретарь генерала ордена Общества Иисуса, папский легат в Восточной Европе, ректор Падуанской академии, создатель легенды об убийстве Иваном Грозным своего сына

Не случайно дьяк Андрей ГЦелкалов, сообщая о смерти Ивана Грозного английскому послу Боусу, назвал его «вашим английским царем» [18]. Бориса Годунова, который, по одной из версий, лично участвовал в убийстве своего покровителя Грозного, современники звали «ласкателем англичан». После его смерти даже ходили слухи о его бегстве в Англию со всей казной под видом купца.

Однако, если русские цари безуспешно стремились прежде всего к политическому союзу с Англией против своих европейских противников, сменявшие друг друга английские короли неизменно рассматривали отношения с Россией преимущественно с коммерческой точки зрения.

Существенно, что Англия утвердилась в качестве одной из морских держав Европы лишь после развертывания торговых отношений с Россией и во многом именно за счет этих отношений (подобно тому, как в 60-70-е годы XIX века немецкие банки развились, став основой создания единого немецкого государства, на спекуляциях в России благодаря либеральным реформам Александра II). Не стоит забывать, что перелом во внешнеполитическом положении Англии наступил только в 1588 году после гибели испанской «Непобедимой Армады»; однако и после этого, еще ив 1601 году ее военно-морской флот насчитывал лишь 35 кораблей и был намного слабее флотов двух других держав – Испании и Нидерландов, имевших по 40 кораблей [41].