Роберт Аллен - Глобальная Экономическая История. Краткое Введение

Еще одной причиной низкой производительности является отсутствие других дополняющих, комплементарных фирм. В богатых странах производство осуществляется в городских сетях, в которых фирмы поддерживают друг друга, предоставляя специализированные товары и услуги. Эта «внешняя экономия, обусловленная масштабами производства» способствует повышению производительности и позволяет фирмам платить своим работникам более высокую заработную плату без ущерба для конкурентоспособности продукции. Африка же никак не может выйти из порочного круга — в ней никогда не существовало фирменных сетей, так как ни одна из фирм не допускает возможности собственной прибыльной деятельности в отсутствие таких сетей! В XIX в. у Африки, вероятно, была возможность приступить к созданию подобных сетей, поскольку в различных колониях создавались металлургические производства, в Кано — текстильные предприятия и т. д. Но глобализация, поддерживаемая колониализмом, заставила местные фирмы выйти из дела.

Последним экономическим аргументом является технологический. Он основывается на применении к промышленному сектору анализа, который был предпринят нами в отношении сельского хозяйства: низкий уровень заработной платы в Африке не позволяет прибыльно использовать современные промышленные технологии, что обусловлено их капиталоемкостью. Но континент попал в еще одну ловушку: ключом к повышению заработной платы является механизированная промышленность, а низкая оплата труда означает, что механизация не приносит прибыли!

Впрочем, наиболее популярные объяснения африканской бедности носят не столько экономический, сколько институциональный характер. Один из аспектов «плохих институтов» — эндемические военные действия, никак не способствующие ведению бизнеса. К локальным войнам приводит бедность сама по себе, поскольку набор людей, готовых взять в руки оружие, обходится очень дешево. К войне ведет и низкая заработная плата. Война, в свою очередь, приводит к снижению оплаты труда. Таким образом, мы сталкиваемся с еще одной ловушкой бедности. К тому же основные участники и проблемы многих получивших широкую известность войн были порождениями непрямого колониального правления. Бельгия контролировала Руанду, играя на воображаемых расовых различиях между народами тутси и хуту. Считалось, что народ тутси пришел в Руанду издалека и превосходит по своему развитию местных жителей, поскольку ведет свое происхождение от библейского Хама, одного из сыновей Ноя. Хуту, в свою очередь, являются коренными жителями региона и занимают подчиненное положение по отношению к тутси. Колониальная администрация щедро финансировала образование тутси, предоставляя представителям этого народа все возможности для управления хуту. Но в результате произошедшей в 1959 г. революции власть в государстве захватили хуту, составлявшие большинство населения. В 1990 г- армия тутси вторглась в Руанду и в конечном счете одержала победу над вооруженными силами страны, состоявшей преимущественно из хуту. Достигнутые начиная с 1959 г. успехи хуту оказались под угрозой, в результате чего возникли условия для геноцида.

Другим аспектом «плохих институтов» являются коррупция и недемократический характер многих африканских государств. В значительной мере и эти отрицательные черты являются наследием колониальных структур государственного управления. Новые независимые государства Африки унаследовали конституции, в которых содержались положения о расовых различиях, а также о племенных и административных структурах непрямого правления. Они успешно избавились от расизма. Устранить трайбализм, межплеменную вражду оказалось гораздо труднее. В большинстве африканских стран сохраняются раздельные системы администрирования городскими и сельскими областями. В первых функционируют современные системы права, а вторые разделены на «племенные» районы, созданные еще в колониальный период и управляемые вождями, придерживающимися колониальных обычаев, включая общинную собственность на землю. Во многих случаях власти пытаются замаскировать колониальное по сути администрирование, принимая новые своды законов, в которых беспорядочно перемешаны современные и архаичные правила. Большая часть сельской Африки управляется слоем коррупционных, никому неподотчетных правителей, располагающих широкими возможностями получать значительные доходы, вымогая деньги и трудовые услуги у населения и извлекая немалую ренту из участия в государственном управлении.

Стремление к экономическому развитию привнесло еще одно измерение контроля над крестьянством. В соответствии с царившей в 1960-х гг. идеологией (и западной, и коммунистической) развитие рассматривалось как процесс роста городской экономики за счет сельского хозяйства. Колониальное государство использовало систему непрямого правления для того, чтобы управлять деревней к выгоде колониальных властей. После того как на место последних пришли руководители независимых государств, они использовали те же самые приемы, выгодные городу и эксплуатирующие деревенских жителей. Вожди получили стимул к использованию в своих интересах «традиционной» общинной собственности на землю. Участки земли могли экспроприироваться для осуществления проектов развития. Чтобы принудить крестьян к внедрению сельскохозяйственных инноваций власти угрожали им переселением в другие районы. Сельских жителей принуждали к труду в рамках осуществления инфраструктурных и плантационных проектов. Наконец, государство использовало прямое принуждение крестьян. В частности фермеров заставляли выращивать только те культуры, в которых были заинтересованы государственные маркетинговые советы, что позволяло поставлять продукты в города по низким ценам. Поставщики экспортных продуктов облагались скрытым налогом, так как продукция закупалась государством по низкой стоимости и перепродавалась на международных рынках по высоким ценам (вспомним пример с торговлей какао-бобами). Все эти меры оказали незначительное влияние на промышленное развитие континента, но привели к падению заинтересованности крестьян в сельскохозяйственном производстве, усилению коррупции и расширению авторитаризма.

Казалось бы, радикальные и марксистско-ленинские государства Африки выбрали совсем другое направление развития. Но они в конечном итоге пришли в тот же «пункт назначения», что и страны капиталистической ориентации. Радикальные и марксистские режимы упразднили не только расизм, но и трайбализм. По словам Саморы Мошела, первого президента Мозамбика: «Смерть племени — залог жизни нации и государства» 45. Государства с однопартийной системой правления рассматривались как основной инструмент подавления межплеменной вражды и разделения, как авангард прогресса. Но задача изменения практики колониализма оказалась трудноразрешимой. Племенные вожди превратились в кадры правящей партии и продолжили свою деятельность без каких-либо изменений. Во имя развития реформированные государства переняли дирижизм колониальных администраций, выразившийся в возрождении принудительного труда. Африке не удалось проститься со своей историей.