Роберт Аллен - Глобальная Экономическая История. Краткое Введение

Высокоурожайные сорта риса позволяют получать большие сборы только тогда, когда почва достаточно удобрена. В 1970-х гг. китайские крестьяне уже в максимальной степени использовали традиционные виды удобрений. Чтобы усилить питание растений, нужно было организовать промышленное производство азотных удобрений. Усилия по увеличению выпуска удобрений, прилагавшиеся в 1960-х гг., оказались не слишком успешными. Поэтому в 1973–1974 гг. государство закупило за рубежом оборудование для 13 заводов по производству аммиака. Они были введены в строй в конце 1970-х гг. и обеспечили производство удобрений, необходимых для резкого роста урожайности новых сортов риса. Поэтому однозначного ответа на вопрос о том, был ли рост объема выпуска сельскохозяйственной продукции в 1978–1984 гг. обусловлен экономическими реформами или же он произошел бы и в отсутствие преобразований, не существует.

Изменения в китайском сельском хозяйстве во многом напоминают преобразования в Японии в том смысле, что развитие технологий осуществлялось с учетом характерного для страны соотношения факторов производства. В Китае, как и Японии, имели место избыток рабочей силы и ограниченность сельскохозяйственных земель. Неудивительно, что до самого последнего времени в центре технологического развития находилось повышение продуктивности земли. Значительно меньшие по объему инвестиции направлялись на экономию труда. С этой точки зрения история зеленой революции в Китае отличается от ее истории в Индии, где переход к культивированию высокоурожайных культур сопровождался механизацией труда. В Индии крупные фермеры имели доступ к дешевым кредитам, что позволяло им расширять размеры своих земельных владений за счет простых крестьян, во многих случаях навсегда терявших земельные наделы. Сельскохозяйственная техника позволяла возделывать почву, используя труд всего лишь нескольких работников. Китаю удалось избежать такого рода конфликтов. Общинная собственность на землю в Китае означала ее уравнительное распределение. Последнее способствовало сохранению мелких крестьянских хозяйств и было рациональным ответом на изобилие труда и недостаток капитала. Наконец, так было более справедливо.

Реформы не могли не затронуть и промышленный сектор Китая. Но первые шаги в этом направлении были предприняты в сельской местности. Побочная занятость в изготовлении различных товаров была обычной для сельского Китая практикой, которую переняли и коллективные хозяйства. После 1978 г. местные партийные деятели начали пропагандировать создание «поселково-волостных предприятий» (пвп). Страна испытывала недостаток потребительских товаров, и ПВП позволяли хоть как-то его восполнить, продавая продукцию на свободном рынке. Отрасли, в которых производятся потребительские товары, характеризуются низким соотношением капитала и труда (в отличие от тяжелой промышленности, которая находилась в центре внимания органов планирования). Поэтому ПВП представляли собой наиболее подходящую для сложившихся в Китае условий технологию производства, что позволило им успешно конкурировать на товарных рынках. В 1978–1996 гг. занятость в ПВП возросла с 28 млн до 135 млн человек, а доля этих предприятий в ВВП — с 6 % до 26 %. Начиная с середины 1980-х гг. рыночные отношения постепенно распространяются и на государственный сектор экономики. Непосредственным поводом к этому стало замораживание государством установленных в плане целей, а также предоставление предприятиям возможности продавать сверхплановую продукцию на свободном рынке. Экономика Китая «переросла план» и по мере своего расширения становилась все более рыночной.

В 1992 г. XIV съезд Коммунистической партии Китая определил в качестве цели реформы создание «социалистической рыночной экономики». В соответствии с его решениями было упразднено планирование материальных балансов, представлявшее собой сердцевину централизованного планирования. В процессе реформирования направления инвестиций стали задаваться не государством, а финансовой системой. Государственные предприятия были выведены из подчинения министерств и ведомств и преобразованы в акционерные компании открытого типа. Реформы в принадлежавшей государству промышленности привели к значительному сокращению занятости и ликвидации непроизводительных мощностей. СССР так и не решился на подобные действия, что, вероятно, повлияло на замедление темпов роста его экономики, так как большая доля рабочей силы была занята непроизводительным трудом, хотя имелась возможность использовать ее на новых, высокопроизводительных предприятиях. Поскольку ориентация капиталовложений на рынок усилилась, норма инвестиций оставалась высокой. Государство сохраняло активность в определении направлений инвестиций в энергетике и тяжелой промышленности, пусть его участие в этом процессе носило менее формальный характер. Возможно, это стало причиной очень быстрого роста металлургической промышленности. Сегодня объем производства отрасли достиг 500 млн т в год. Тем самым Китай побил все мировые рекорды производства, так как объем выпуска в США, СССР и Японии никогда не превышал 150 млн т. Конечно, по сравнению с другими странами, численность населения Китая гораздо выше, но показатель душевого производства достиг 377 кг (в 1950 г- он составлял 2 кг, а совсем недавно, в 2001 г. — 102 кг), что соответствует уровню потребления продукции металлургии в богатых странах. В 1978–2006 гг. темпы роста дохода на душу населения в КНР составляли 6,7 % в год.

Высокие темпы роста Китая принято объяснять перечисленными нами выше реформами. Но, как и в случае с сельским хозяйством, это объяснение является неполным. Возможно, «реформированные институты» и позволили стране улучшить результаты функционирования народного хозяйства по сравнению с системой Мао Цзэдуна. Однако они едва ли значительно превосходят те, которые мы можем обнаружить в самых бедных странах мира; если бы Китай рос значительно медленнее, эти низкие темпы немедленно были бы приписаны несовершенству прав собственности, правовой системы и существующей и поныне коммунистической диктатуре. Решающий вопрос заключается не в том, почему посредственные рыночные институты Китая позволяют добиться более высоких результатов, чем централизованное планирование, а в том, «почему эти посредственные институты функционируют настолько хорошо. Ответ может заключаться в наследии, доставшемся от периода планирования, или в других специфических чертах китайского общества или в его, в общем, отличной от других бедных стран экономической политике.

Отрицать важную роль наследия периода планирования в развитии Китая невозможно. Благодаря этому периоду ему удалось обеспечить высокий уровень образования населения, создать крупную промышленность, добиться низких показателей смертности и рождаемости, а также, несмотря на культурную революцию, проявить высокий научный, исследовательский и конструкторский потенциал. В период планирования широкое распространение получило начальное образование. Согласно данным переписи населения 1982 г. две трети населения Китая являются грамотными людьми. К тому же они обладают развитыми профессиональными навыками и умениями. Впечатляет и динамика показателя ожидаемой продолжительности жизни: в 1930-х гг. она составляла менее 30 лет, в 1950 гг. — 41 год, в 1970-х гг. — 6о лет. (В 2000 г. этот показатель достиг 70 лет.) Среднее количество детей, рожденных средней женщиной (совокупная норма рождаемости) уменьшилось с более чем б в 1950-х гг. до 2,7 в конце 1970-х гг. (то есть еще до принятия в 1980 г. политики одного ребенка в семье). Как и в СССР, низкая рождаемость была, вероятно, обусловлена образованием и предоставлением женщинам возможности зарабатывать деньги своим трудом вне дома.