Алексей Пушков - Миссия России. Хватит ли сил у Путина?

В декабре того же года было заявлено, что состоится новый раунд расширения НАТО с включением в него семи государств: Румынии, Болгарии, Словении, Словакии, Эстонии, Литвы и Латвии. Все это показало, что «доктрина стратегической взаимности» в отношениях с Соединенными Штатами Америки не срабатывает. Что у них есть собственная доктрина — общемировой гегемонии, которую они намерены реализовывать в самом грубом варианте. И если Билл Клинтон эти планы еще как-то маскировал, то Джордж Буш-младший пошел по пути жесткого утверждения американского доминирования, не особенно оглядываясь даже на своих союзников.

— Например, во время войны в Ираке…

— Да, тогда, в 2003-м, Вашингтон решил проигнорировать позицию Франции и Германии, которые были против оккупации Ирака. Буш открыто заявил странам НАТО, что их помощь не понадобится, поскольку США пойдут по пути создания коалиций, альтернативных официальным стратегическим союзам Америки. И появилась так называемая «коалиция желающих», которая вобрала в себя 35 стран (из них 25 — европейских): кто-то послал в Ирак вспомогательные силы, кто-то — инженерные войска, кто-то — военный медицинский персонал, кто-то — полноценные военные контингенты, как Великобритания.

— А когда, по-вашему, Москва окончательно убедилась, что никакой взаимности в отношениях с Вашингтоном не будет?

— Думаю, после того как в ноябре 2003 года Соединенные Штаты вместе с Евросоюзом сорвали подписание в Молдавии так называемого «Меморандума Козака», а на самом деле плана Путина, предусматривавшего федерализацию Молдавии и предоставление Приднестровью широких полномочий в ее составе. Все было уже готово для подписания, самолет президента России был готов для вылета в Кишинев: в восемь часов утра 25 ноября 2003 года Владимир Путин должен был лететь в столицу Молдавии на подписание соглашения. Но неожиданно около полуночи ему позвонил тогдашний президент Молдавии Владимир Воронин и сказал, что в связи с рядом «новых обстоятельств» уже парафированное соглашение он подписывать не будет.

Позже выяснилось, что до этого Воронину позвонили два человека: Колин Пауэлл, бывший тогда госсекретарем США, и Хавьер Солана, в тот момент руководитель внешней политики Евросоюза. Оба они прямым текстом заявили президенту Молдавии, что «европейские перспективы» Кишинева в случае подписания соглашения будут поставлены под серьезное сомнение.

Вот тогда, как мне представляется, стало окончательно ясно, что Соединенные Штаты не намерены соблюдать стратегическую взаимность и что они будут продавливать свои интересы даже на таких сравнительно незначительных для них направлениях, как, скажем, Молдавия. Тогда же США помогли «революции роз» в Грузии и приходу к власти Михаила Саакашвили.

— То есть все-таки ключевым маркером оказалось активное вторжение Соединенных Штатов на постсоветское пространство?

— Для России это весьма чувствительная область, а США взяли курс на утверждение здесь «геополитического плюрализма». События стали развиваться уже по совсем негативному сценарию, когда в конце 2004 года при активной поддержке Запада произошел «первый Майдан» на Украине. Фактически речь шла об отмене законных результатов выборов, проведении не предусмотренного Конституцией Украины третьего тура голосования, который и принес победу ставленнику Запада Виктору Ющенко. По поводу чистоты его избрания были очень большие сомнения, но Запад, обычно щепетильно относящийся к соблюдению процедуры, на все закрыл глаза.

Было очевидно, что администрация Буша-младшего берет курс на принятие Украины в НАТО. И, собственно, смысл всей спецоперации по приведению Ющенко к власти и состоял в том, чтобы оторвать Украину от России и включить ее в систему западных военно-политических союзов. Тогда, а вовсе не сейчас, как полагают некоторые, и начался уже не скрытый (как это было до того), а открытый кризис в отношениях между Россией и Западом. Запад встал на путь навязывания своих интересов России.

В Грузии Саакашвили был приведен к власти с той же целью, что и Ющенко на Украине, — максимально ухудшить отношения Тбилиси с Москвой и подготовить условия для вступления Грузии в НАТО.

— Получается, что в феврале 2007 года в своей знаменитой мюнхенской речи Владимир Путин фактически подвел черту не только под очередным этапом в отношениях с Западом, но и под определенным отрезком своего внешнеполитического курса?

— В Мюнхене Путин впервые публично системно обозначил зоны несогласия и точки потенциального конфликта интересов России и Запада. И с тех пор эти зоны только расширялись. Даже замена агрессивного Джорджа Буша-младшего на псевдомиролюбивого Барака Обаму, который изначально декларировал опору США на многосторонние механизмы, не изменила характер отношений. Три года «перезагрузки» оказались, увы, фикцией. И понятно почему: в Вашингтоне сразу рассматривали «перезагрузку» не столько как механизм сотрудничества, сколько как средство подчинения России. Об этом тогда проговорился вице-президент США Джо Байден. В интервью Wall Street Journal он сказал, что смысл «перезагрузки» в том, чтобы «Россию поставить на колени». В итоге «перезагрузка» погибла в результате ливийского и сирийского кризисов…

— Инициатива Москвы строить отношения на основе взаимного интереса была отвергнута. На что сейчас делается наша ставка в отношениях с Западом?

— Да, на переходном этапе от ельцинской к путинской эпохе ставка делалась на достижение рациональных, взвешенных и прагматичных отношений с Западом. Теперь, на мой взгляд, во главу угла поставлен другой подход.

Для России Запад превращается лишь в одну из сфер приложения ее внешнеполитических усилий. Наряду с западным мы усиливаем восточный и южный векторы нашей внешней политики. Мы делаем ставку на структуры, альтернативные американским, или даже на те, в которых США вообще не участвуют (такие как ШОС, Евразийский союз, БРИКС). Мы начинаем выстраивать систему, которая должна снизить зависимость России (и мира в целом) от западных институтов, прежде всего проамериканских.

Отсюда планы по переходу к торговле в национальных валютах с рядом государств и сокращению зависимости от доллара, по созданию в рамках БРИКС международного банка, который будет действовать на принципиально новых основах. Работа в этом направлении означает несогласие России с существующей политической и финансовой системами, когда весь мир оказывается заложником политических и финансовых интересов США и их союзников. Так что если возвращаться к одному из первых ваших вопросов, то, повторюсь, можно уверенно говорить: за 15 лет пребывания Путина у власти наша внешняя политика проделала серьезную эволюцию.