Константин Боровой - Россия против США

Надо сказать, что РНЕ возникла еще в СССР. Тогда КГБ, его председатель Крючков поддержал создание нескольких националистических объединений. РНЕ во главе с Баркашовым, Общество Память во главе с Васильевым и партия ЛДПСС во главе с Жириновским. Это только самые известные. Эти объединения разделили между собой обязанности. Либерально-демократическая партия проповедовала имперские идеи. Владимиру Жириновскому приписывали идею помыть сапоги русского солдата в Индийском Океане, то есть подчинить себе Азию.

Общество Память объединило зоологических антисемитов.

А РНЕ была просто фашистской партией со всеми формальными атрибутами — свастикой, лозунгом «Слава России!» с обязательным зигованием. Наиболее ретивые члены кричали при этом «Хайль».

И вот на встречу избирателей с кандидатами в депутаты приходит небольшая группа молодых людей с красными повязками и со свастикой.

Естественно, я тут же задаю вопрос председателю местной избирательной комиссии, как это возможно, если в новой Конституции пропаганда фашизма запрещена прямым текстом.

Председатель комиссии, по виду старый чекист, отвечает, что фашизм запрещен, а насчет символов, свастики ничего в законах не сказано, нет оснований запрещать. Русские фашисты ведь называют свастику не свастикой, а древним русским символом — коловоротом.

Естественно, на следующую встречу приходит 200 молодых людей с повязками со свастикой. Встают на входе, проверяют у входящих документы, когда их лидер выкрикивает «Слава России!», вскакивают, вскидывают правую руку в нацистском приветствии и кричат «России Слава». Некоторые кричат «Зиг Хайль».

Тогда у меня, председателя крупнейшей биржи была служба безопасности и разведки больше 200 человек.

Ставлю им задачу, выяснить, где у этих нацистов гнездо. Несколько сотрудников записались в партию и приняли участие в ее деятельности.

Оказалось, что нацики не особенно это и скрывают.

Их база располагалась на крупнейшем в Подмосковье секретном предприятии в городе Долгопрудном.

Главный чекист на таких предприятиях называется Директором по режиму. Звоню ему и прошу встречу.

— Хорошо, — говорит. — Внутрь я вас пустить не могу, у нас оооочень секретное предприятие. Я вас приму снаружи, в отделе кадров.

— Да я знаю, что оооочень секретное. Мои ребята записались в РНЕ и уже все у вас там облазили на абсолютно секретной территории.

— Приезжайте, поговорим.

Поговорили.

Выяснили, что со всеми вопросами надо обращаться в ФСК — так по-новому стал называться КГБ после принятия новой демократической конституции в 1993 году. Еще не привычное сегодня ФСБ — это последнее переименование произошло позже.

Освоение Интернета КГБ начал еще тогда, в 1994 году.

Появились многочисленные националистические чаты. И там легко диагностировалось активное присутствие офицеров КГБ.

Помощник и охранник Ельцина Коржаков, немного подрабатывавший торговлей нефтью, гордо демонстрировал на своих пресс-конференциях удостоверение офицера КГБ, нежно хранимое им с тех лучших советских времен.

Я думаю, веселого Ельцина удалось уговорить приблизить к себе КГБшников тогда же, в 1994 году, еще за год до начала Первой Чеченской, Империалистической войны.

Идея Ельцина о ликвидации не реформируемого КГБ прожила до июля 1994 года, когда он, подписал проект Указа о начале борьбы с «сепаратизмом». Кремлю показались очень опасными разговоры различных регионов об экономической независимости, которая гарантировалась Конституцией федерального государства. Все еще хорошо помнили, что развал СССР начался с разговоров о хозрасчете и экономической независимости республик Балтии — Литвы, Латвии и Эстонии.

Кремлем было решено начать «воспитание» регионов с Чеченской республики, которая казалась самой слабой и незащищенной. В отличие от Татарстана, Урала и Дальнего Востока.

Ну, как тут обойтись без КГБшников, которые в СССР считали своей основной специальностью «защиту конституционного строя» от посягательств на него разных не контролируемых ими сил. Что не мешало им эти силы создавать, пестовать, контролировать.

Егор Гайдар был первым премьер-министром, при котором законодательно началась рыночная экономика в России, которая стала таковой еще за два года до него, но при Гайдаре перестали действовать законы, осуждающие предпринимателей за коммерческую деятельность, за спекуляцию, за несоблюдение режима государственных фиксированных цен на все товары.

В 1977 году Георгий Владимов опубликовал на Западе повесть «Верный Руслан (История караульной собаки)». Это история немецкой овчарки, которая осталась без работы после ликвидации лагерей ГУЛАГа в 1953–1956 годах и собирает стаю таких же охранных собак, чтобы продолжить свою работу, реализовать смысл ее жизни, единственное, что она умеет делать хорошо — сопровождать колонну заключенных.

Повесть заканчивается трагически, гибелью Руслана. Развязка наступает, когда на железнодорожную станцию прибывает состав с комсомольцами, приехавшими на стройку нового химкомбината. Руслан видит в них новую партию заключённых и, следуя «уставу», примыкает к ним в качестве конвойной собаки. Другие лагерные псы также присоединяются к колонне, с тем чтобы по примеру Руслана сопровождать её в лагерь. Очень скоро охраняющим псам становится понятно, что «подконвойные» ведут себя неправильно и, пресекая возможный побег, начинают бросаться на людей, пытаясь их снова построить в правильную колонну заключенных.

Примерно то же самое происходило с бывшими чекистами, предоставленными самим себе в 1991 году. Многие вошли в коммерческие структуры не только в качестве охранников. Архивы КГБ, которые продолжали быть для них доступными, тоже стали важным источником дохода.

Были случаи создания криминальных групп, возглавляемых офицерами КГБ.

В 1992 году я познакомился на приеме в США с Россом Перо. Он занимался вопросами американских военнопленных периода корейской войны и попросил меня извлечь всю возможную информацию из архивов КГБ.

Я попросил свою службу безопасности связаться с теми, кто торгует архивами КГБ. Через неделю пришло предложение продать все эти архивы за 126 тысяч долларов. Росс Перо предложил мне самому выкупить эти архивы, но мне они были ни к чему. И вообще я не любил халявщиков.

Бал еще один смешной случай, связанный с офицерами КГБ. Однажды в 1992 году прибегает взволнованный начальник охраны и говорит, что встречу со мной просит Очень Важный и высокопоставленный бывший Сотрудник КГБ.

— Хорошо, — говорю, — давайте его сюда.

— Нет, он такой важный, что просит встретиться с ним на его конспиративной квартире.