Улукбек Чиналиев - Реализация принципа разделения властей в современном Кыргызстане

Завершая анализ внутренней прочности кыргызского парламента, есть смысл охарактеризовать и его структуру. Двухпалатный парламент – довольно распространенная практика. Но при этом, как правило, реализуется один из принципов: либо одна из палат представляет интересы территориальных единиц (Российская Федерация, США, Франция, Швейцария и др.) и соответственно ее депутаты избираются от территорий, либо одна из палат считается высшей, а другая – низшей.

Когда в июле 1993 г. Чуйский областной кенеш выступил с предложением учредить в Кыргызстане двухпалатный парламент, то имелось в виду, что одна из палат будет представлять интересы территорий и формироваться по принципу равного представительства от каждой территориальной единицы (области и г. Бишкек). Однако в ходе проработки конституционной нормы о двухпалатном парламенте отказались от принципа равного представительства территорий (области различны и по количеству населения, и по экономическому потенциалу), выборы депутатов обеих палат проводились по одному и тому же принципу (один депутат от примерно равного количества избирателей), но термин «представительства территориальных интересов» в Конституции остался.

Создалась странная ситуация: по Конституции, одна из палат – Собрание народных представителей – призвана представлять территориальные интересы, но она их не представляет. К тому же обе палаты равны, хотя их полномочия в определенной степени и разграничены. Но не является ли это разграничение искусственным и введенным с одной лишь целю – оправдать наличие двух палат? Не создает ли наличие двух палат дополнительных сложностей при принятии законов, поскольку законы по некоторым вопросам требуют рассмотрения сначала одной, а затем второй палатой? А как отразилось бы на законодательной деятельности объединение обеих палат в одну? А может быть, целесообразно до конца реализовать принцип территориального представительства в Жогорку Кенеше?

Высказанные вопросы не надуманы. Они вытекают из конституционных норм и законодательной практики Кыргызской Республики. Ответить на них не просто. Но отвечать надо, этого требует жизнь.

Мы детально остановились на проблеме внутренней прочности и устойчивости Жогорку Кенеша, потому что его роль и ответственность слишком высоки, чтобы можно было пренебрегать нормами, обеспечивающими его плодотворную деятельность. В такой же мере проблема внутренней прочности и устойчивости касается и других ВЄТЕЄЙ власти.

Несколько слов хотим сказать о судебной власти. На первый взгляд вопрос о внутренней прочности судов вообще не должен возникать. Ведь суды, как записано в Конституции, независимы, руководствуются в своей деятельности только Конституцией и законами. Но на практике все это выглядит несколько иначе: судебная власть фактически зависит как от законодательной, так и от исполнительной.

Говоря о зависимости от законодательной власти, мы, естественно, вовсе не имеем в виду, что законы, которыми должны руководствоваться суды, принимает законодательная власть. Речь о другом. Судебная власть зависит от законодательной еще и в том, что последняя вместе с Президентом решает все кадровые вопросы (судьи Конституционного, Верховного и Высшего Арбитражного судов избираются обеими или одной палатой Жогорку Кенеша по представлению Президента, а судьи местных судов назначаются Президентом) и при этом, естественно, не всегда удается избежать предвзятого отношения к отдельным претендентам на должность судьи. Кроме того, законодательная власть ежегодно утверждает республиканский бюджет, в котором предусматриваются расходы на содержание судебной власти, а здесь так же могут быть неоднозначные подходы.

Высоким является уровень зависимости судов от исполнительной власти, в том числе от местных государственных администраций. Ведь для того, чтобы осуществлять правосудие, суды должны располагать необходимыми условиями – помещениями, охраной, телефонами, транспортом и др., работники судов должны быть обеспечены квартирами, пользоваться коммунальными услугами. А всем этим распоряжаются местные государственные администрации, которые могут подходить к оценке деятельности судов со своими мерками.

Как видим, и в этой сфере вопрос внутренней прочности и устойчивости отнюдь не является чисто теоретическим. Решение его относится к компетенции Президента и Жогорку Кенеша.

Проведенный анализ конституционных норм, а также приведенные факты убеждают в том, что проблема далека еще от полного решения. Здесь есть над чем работать и юристам, и законодателям.

Независимой Кыргызской Республике почти семь лет. Даже с точки зрения жизни обычного человека это детский возраст. Естественно, за это время решить успешно все вопросы государственного строительства практически невозможно. Тем более, что первые годы независимости (1991–1995) ушли на поиск, а точнее на борьбу разных подходов, разных точек зрения на пути строительства независимого демократического государства.

Оценивая условия, в которых Кыргызстан приступил к строительству собственной государственности, Президент А. Акаев отмечал: «Мне трудно назвать страну, которая начала свое возрождение и восхождение к высотам мировой цивилизации, обеспечение достойной жизни каждого из своих сограждан в условиях худших, чем Кыргызстан. Разорванное на куски хозяйство, повсеместное производство товаров, не имеющих сбыта, крах партийно-государственной системы, при отсутствии механизмов самоорганизации и самоуправления, несформировавшийся слой собственников, утраченная идеология, социальное иждивенчество во всем и везде, надежда не на себя, а на некую политическую фигуру, способную в одночасье решить все общественные проблемы, оппозиция курсу реформ столь же яростная, сколь и неконструктивная» [29] Акаев А. Раздумья на судьбоносном этапе. – Бишкек, 1994.—С.4. .

Сегодня трудности первого периода независимости преодолены. В результате ряда смелых и неординарных шагов реформирована высшая власть в стране, референдум 10 февраля 1996 г. закрепил дополнения и изменения к Конституции, установил действующую ныне структуру органов государственной власти, их функции и полномочия.

Таким образом, отсчет времени, когда началась созидательная работа по обустройству государства, надо, по существу, вести с 10 февраля 1996 г. По истечении всего двух лет трудно однозначно судить об эффективности принятой модели государства. Но и против этого невозможно возразить, Кыргызстан в целом характеризуется политической стабильностью. Устойчива национальная денежная валюта – сом. В большинстве отраслей народного хозяйства прекратился спад и наметился заметный подъем. В 1997 году наблюдалась устойчивая тенденция роста объема промышленной продукции. В сельском хозяйстве практически стабилизировалось производство мяса и молока, увеличилось производство зерновых культур, табака, картофеля, овощей. На транспорте возросли объемы перевозок грузов, а также перевозки пассажиров. Обеспечен рост товарооборота и платных услуг. Снизился уровень инфляции, не столь ощутима безработица. Эти факторы обусловили повышение реального объема валового внутреннего продукта по сравнению с 1996 годом на 10,4 процента, за истекший год произведено промышленной продукции на 46,8 процента больше, чем в предыдущем, а в сельском хозяйстве – на 10,7 процента. Улучшается, хотя и очень медленно, материальное положение населения. Следовательно, установленный в республике режим государственного управления оказался достаточно эффективным. В этом далеко не последнюю роль сыграл тот факт, что в стране реализуется принцип разделения властей, определены функции и полномочия каждой ветви власти, отлаживается механизм сдержек и противовесов.