Журнал класс - Политический класс 39

д .Теми, кто пытался всерьез сопротивляться новым хозяевам России, пополнялись ряды безработных, обанкротившихся, впавших в безвестность, безвременно ушедших в мир иной. Вставать у «серьезных» ребят на пути было смертельно опасно и требовало настоящего мужества. Поэтому месту на погосте многие предпочитали поиск возможностей наняться к ним на службу, чтобы хоть что-то перепадало с барского стола. И это, надо признать, не всегда были крохи. Т яжелая болезнь России затянулась, чем не преминул воспользоваться Запад. Он сбросил белый халат врачевателя, и под ним оказался натовский мундир. Нам совершенно четко показали наше место в мировой табели о рангах и совершенно внятно объяснили, чем грозят наши потуги подняться с колен и выше. Было сделано все, чтобы укрепить нас в убеждении: изначальным объектом массированного удара со стороны Запада был не только коммунизм, но и Россия. В отличие от нас, россиян, завзятых «европейцев», услужливо бросившихся доказывать себе и всему миру универсализм общечеловеческих (то есть западных) ценностей и их преимущества над посконной совковой цивилизацией, «отсталый третий мир» безошибочно догадался о глубинной, фундаментальной, драматической сути того, что случилось в 1991 году и позже. На крах биполярного порядка, повлекший за собой глобальную тиранию единственного сверхдержавного полюса, Восток отреагировал, скорее, инстинктом самосохранения, чем разумом. И сделал это быстро и жестоко. Э та реакция только набирает силу, превращаясь из оборонительной в наступательную, агрессивную, принимая планетарные масштабы и изощреннейшие формы. Она, развиваясь по своей внутренней, автономной логике, уже теряет управляемый, организованный, идейный характер и все заметнее эволюционирует в иррациональном направлении. По сравнению с этим антизападным феноменом классическое национально-освободительное движение, воплощенное в институциональных структурах и возглавляемое вменяемыми лидерами, являлось проблемой, вполне поддающейся контролю, то есть наименьшим злом, о котором сейчас остается лишь мечтать. И даже нынешний сетевой терроризм, приносящий больше страха, чем жертв, — не самое жуткое из того, что может ожидать человечество в будущем. А вот если (или, не дай бог, когда) террористы, используя шансы, щедро предоставляемые либеральной рыночной экономикой эпохи глобализации с ее священным принципом «все на продажу», получат доступ к новейшим технологиям массового умерщвления всего живого, то тогда и начнется настоящий Апокалипсис. Тем более что производство подробнейших инструкций о том, как устроить его покруче, поставлено в Голливуде на поток, причем, к прискорбию, выдающимися мастерами кинематографа. Н а гневный протест Востока против «конца знакомого мира» США отвечают с нарастающей асимметричностью, закручивая спираль глобального насилия. Отсутствие организованного сопротивления со стороны крупных держав быстро приучило Вашингтон действовать, не считаясь ни с союзниками, ни с соперниками, ни с международным правом. Но не стоит поэтому изображать США исчадием ада. Американцы в принципе делают почти то же, что делала бы на их месте любая другая держава, свободная от внешних факторов сдерживания, которые были бы достаточно внушительными, чтобы уберечь от соблазна игнорировать их, и от иллюзии, что это можно позволить себе, ничем не рискуя. В се это приводит к тому, что мировая политика теряет одну за другой и без того не очень надежные системы защиты от анархии, хаоса, войны. В строительство этих систем были вложены громадный труд, тяжкий исторический опыт ошибок скорбных и великая жажда навсегда избавить человечество от вероятности повторения страшного суда 1939-1945 годов. В ысшим воплощением здравомыслия политиков и интеллектуальных усилий лучших умов мира стала Организация Объединенных Наций. Она при всех своих неудачах оказалась самым успешным в истории претворением в жизнь мечты философов о вечном мире. Отчасти потому, что ей предшествовала вселенская трагедия, пронзившая души ужасом и скорбью, заставившая людей понять, что картину следующей мировой войны не в состоянии нарисовать даже апокалиптическое воображение. О днако миросберегающий механизм ООН справлялся со своими функциями не только и не столько поэтому. В конце концов Лига Наций тоже образовалась вследствие беспрецедентно масштабной для того времени катастрофы, и над созданием этого инструмента предотвращения войн трудились интеллектуалы, не менее выдающиеся, чем проектировщики Ялтинско-Потсдамской системы. Охранительный потенциал ООН как одной из несущих опор этой системы в отличие от Лиги Наций, олицетворявшей Версальско-Вашингтонский порядок, обеспечивался появлением принципиально новых факторов общеглобального характера — двух уравновешивавших друг друга сверхдержав и ядерного оружия. Это, в свою очередь, делало более эффективным международное право, воспитать уважение к которому, как свидетельствует история, способны не столько идеалы, мораль и просвещенность, сколько сила, воля и страх. Ч то России к лицу? С егодня, когда мы, кажется, поняли, чего лишились, и, возможно, уже смирились с этим, на повестке дня встает вопрос о том, чего мы наверняка лишимся, если кардинально не поменяем философию восприятия глобальных процессов и не осознаем, что определять меру и необходимость участия или неучастия в них России должна не чужая воля и чужие интересы, а наша собственная стратегия — трезвая, гибкая и абсолютно эгоистичная. Н е Россия виновата в том, что Ялтинско-Потсдамскую систему сменила Антисистема, в которой право силы попирает силу права как никогда разнузданно и бездумно. Не Россия виновата в том, что вслед за биполярной эпохой может почить в бозе и эпоха ООН. Не Россия виновата в том, что в мире вновь актуальны девизы «каждый за себя», «спасайся, кто может» and the devil take the hindmost. Е сли в чем и виновата Россия, так только в одном: она позволила себе стать слабой, а другим — воспользоваться этим. Однако время стенаний по этому поводу прошло. Бывшей и (верю) будущей великой державе не к лицу страдальческая риторика обиженного человека. А что же России к лицу? Процветание. Достоинство. Мудрость. Спокойная уверенность в своей силе, которая должна быть такой, чтобы ни у кого не вызывать ни малейших сомнений и именно поэтому исключить необходимость ее применения. Р астущую потребность в таком взгляде на вещи подтверждает не столько косовский казус, сколько органичная встроенность его в длинную вереницу явлений, наблюдаемых после 1991 года и не сулящих России ничего хорошего. Трудно не заметить, что хронологически факт провозглашения независимости Косово находится в обрамлении международных событий, внутренняя связь между которыми невольно бросается в глаза.Читать дальше