Фрэнсис Фукуяма - Идентичность. Стремление к признанию и политика неприятия
- Название:Идентичность. Стремление к признанию и политика неприятия
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Альпина Паблишер
- Год:2019
- Город:Москва
- ISBN:978-5-9614-2844-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Фрэнсис Фукуяма - Идентичность. Стремление к признанию и политика неприятия краткое содержание
Идентичность. Стремление к признанию и политика неприятия - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Эта третья часть души, тимос, стала средоточием сегодняшней политики идентичности. Политические акторы сталкиваются в борьбе и по экономическим вопросам: должны ли налоги быть ниже или выше, или как распределять государственные доходы между различными претендентами в демократическом обществе. Но значительная часть политической жизни слабо связана с экономическими активами.
Возьмем, например, движение за однополые браки, которое распространилось, как лесной пожар, по всему развитому миру в первые десятилетия XXI в. Оно имеет экономический аспект, связанный, например, с правами наследования и т. п. для гомосексуальных или лесбийских союзов. Однако многие из этих экономических вопросов могли быть решены и во многих случаях решались с помощью новых правил в отношении собственности в гражданских союзах. Но гражданский союз имел бы более низкий статус, чем брак: общество говорило бы, что геи могут быть вместе легально, но их узы отличаются от брака между мужчиной и женщиной. Это неприемлемо для миллионов людей, желающих, чтобы политические системы открыто признали за геями и лесбиянками равное достоинство, а возможность заключать брак является как раз одним из признаков этого равного достоинства. Те же, кто выступает против легализации однополых браков, хотят противоположного — ясного подтверждения высшего достоинства, первенства гетеросексуального союза и, следовательно, традиционной семьи. Эмоции вокруг проблемы однополых браков гораздо сильнее связаны с разными представлениями о достоинстве, чем с экономикой.
Аналогичным образом, гнев женщин, воплощенный в движении #MeToo, возникшем после того, как на свет выплыла история домогательств голливудского продюсера Харви Вайнштейна к актрисам, был вызван в первую очередь неуважением и унижением. Хотя методы, с помощью которых влиятельные мужчины принуждали находящихся в зависимости от них женщин к сексуальным отношениям, имели экономическое измерение, предосудительная привычка оценивать женщину исключительно по ее сексапильности или внешнему виду, а не по таким достоинствам, как способности и умения или склад характера, бытует среди мужчин и женщин, имеющих одинаковый уровень благосостояния или власти.
Но мы в истории о тимосе и идентичности забегаем вперед. Сократ в «Государстве» не утверждает, что тимос является универсальной чертой, проявляющейся во всех людях одинаково, как и не предполагает, что он проявляется в различных формах. Похоже, это атрибут определенного класса людей в его воображаемом государстве — хранителей или стражей, которые отвечают за защиту города от врагов. Это воины, отличные и от дельцов, для которых желания и их удовлетворение являются главной чертой характера, и от правящего класса вождей, коллективно рассуждающих, что лучше для государства. Сократ считает, что обладающие яростным духом стражи обычно злы, и сравнивает их с собаками, безжалостными к чужакам и верными хозяевам. Будучи воинами, они должны быть смелыми; они должны быть готовы рисковать жизнью и переносить лишения так, как не способны ни дельцы, ни правители. Идти на такой риск их подвигают гнев и гордость, а не разум или желание.
Эти рассуждения Сократа отражают реальность античного мира, точнее даже реальность большинства цивилизаций мира со сложившейся аристократией, претензии которой на высокий социальный статус основывались на традиции воинского служения, передаваемой из поколения в поколение. Греческий идеал достойного человека именовался калокагатос , дословно — «прекрасный и нравственно совершенный», а само слово «аристократия» происходит от греческого термина «власть лучших». Считалось, что эти воины обладают моралью, отличной от морали дельцов; их главной добродетелью была готовность рисковать жизнью ради общественного блага. Честь принадлежала только тем, кто сознательно отказывался от рациональной максимизации «выгоды» — нашей современной экономической модели, рискуя самой важной «выгодой» из всех — своей жизнью.
Сегодня мы склонны воспринимать аристократов с изрядным цинизмом, считая их в лучшем случае самодовольными дармоедами, а в худшем — жестокими хищниками по отношению к остальной части общества. Их потомки еще хуже, поскольку они не сами заслужили статус, который имеют их семьи, а уже родились с ним. Однако мы должны признать, что в аристократических обществах существовала глубоко укоренившаяся вера в то, что честь или почет причитались не каждому, а только классу людей, которые рисковали жизнью. Отголосок этого чувства все еще звучит в том уважении, которое граждане современных демократических обществ обычно проявляют по отношению к солдатам, погибающим за свою страну, или полицейским и пожарным, рискующим жизнью при исполнении служебных обязанностей. Уважения или почета достойны не все, и в последнюю очередь — бизнесмены или рабочие, главная цель которых заключается в повышении собственного благосостояния. Аристократы считали себя лучше других людей; им была свойственна так называемая мегалотимия, желание быть признанными выше остальных. Структура додемократических обществ основана на социальной иерархии, поэтому такая вера в неотъемлемое врожденное превосходство определенного класса людей над остальными имела основополагающее значение для поддержания общественного порядка.
Проблема с мегалотимией заключается в том, что на каждого человека, признанного вышестоящим, приходится гораздо больше людей, которые рассматриваются как низшие и не получают общественного признания своей человеческой ценности. Хотя Сократ и Адимант ассоциируют тимос в первую очередь с классом стражей, они, похоже, полагают, что тремя частями души обладают все люди. Те, кто не принадлежит к классу стражей, имеют собственную гордость. Ее ранит и оплеуха, полученная от аристократа, и надменный приказ убраться с дороги, и насильственное превращение дочери или жены в предмет сексуальных утех. В то время как определенная группа людей всегда хочет, чтобы ее считали вышестоящей, явное проявление неуважения к человеку вызывает чувство обиды. Более того, если мы превозносим людей с определенными достижениями — выдающихся спортсменов или музыкантов, например, то источником общественных почестей является не истинное превосходство, а скорее социальные нормы. Нам кажется, что люди вроде звезд реалити-шоу или светских львиц, выставляющих напоказ свою жизнь, получили признание не по заслугам и они ничем не лучше нас.
Таким образом, желание выглядеть «не хуже других» также может быть мощным мотиватором. Это желание можно назвать «изотимия» {6} . Мегалотимию экономист Роберт Фрэнк называет «позиционное (или статусное) благо» — то, что по своей природе не может быть общим, поскольку основано на положении человека по отношению к кому-то другому {7} . Развитие современной демократии — это история вытеснения мегалотимии изотимией: общества, в которых признание получали лишь избранные, сменялись обществами, в которых все изначально равны. В Европе общества, стратифицированные по классам, начали признавать права простых людей, а народы, объединенные в великих империях, устремились к обособленному и равному статусу. Великие противостояния в американской политической истории — вокруг рабства и сегрегации, прав трудящихся, равенства женщин — в конечном счете были требованиями того, чтобы политическая система расширила круг лиц, признаваемых равноправными.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: