Джованни Гуайта - Шейх Файез эль-Гусейн о геноциде армян: «Ислам непричастен к их деяниям!»

Трудно было представить, что это «инородное тело», каким были армяне для турецких националистов, а именно народ с многовековой христианской культурой, когда-либо ассимилируется.

Файез эль-Гусейн пишет, что «по мнению турецкого правительства, (...) армянская нация не оставила своих злых намерений и при первой же возможности станет убивать мусульман, поднимет восстание и призовет на помощь Россию — врага Турции — в борьбе против ее правителей».

Итальянский историк Марчелло Флорес в своей книге Все насилие века замечает: «Есть много причин, которые побуждают к насилию (среди прочих — страх быть побежденным врагом, которому часто приписывается мифическая сила, если он вообще не выдуман; желание защитить территорию от реально существующей или предполагаемой агрессии или угрозы ее потери; утверждение идеологии идентификационного типа, которая стремится к этнической, политической или религиозной чистоте и чистке), и оно принимает множество форм (массовые расстрелы, марши смерти, депортации, газовые камеры, лагеря принудительных работ, лагеря смерти, пытки). Различны — но часто имеют общие черты — контексты, в которых насилие имеет место (война, экономический кризис, внешняя агрессия) и обстоятельства, позволяющие начать и завершить насильственные действия. Чтобы понять насилие во всей его сложности, представляется одинаково важным определить его интенсивность, результаты, намерения, а также заявленные цели и приводимые оправдания...» [8] M. Flores, Tutta la violenza di un Secolo, Milano, 2005, С 184-185. .

Таким образом, вслед за Файезом эль-Гусейном причину геноцида отчасти можно видеть в страсти младотурок к власти и в их преданности к шовинистической идеологии. И если при этом учесть все психологические факторы, побуждающие к насилию, тем не менее возникает вопрос: почему геноцид был обращен именно против армян? Ведь и без них Османская Империя оставалась многонациональной державой.

В другой работе [9] Cм. G. Guaita, «Metz Yeghern, il Grande Male», II, в Nuova Umanità, Roma, 161, settembre-ottobre 2005/5, с. 696-697. мы уже писали, что по своему уровню развития армянский миллет сильно отличался от других этнорелигиозных общин. Армяне представлялись турецким властям общиной самой подозрительной, внушающей наибольшие опасения: они были многочисленней, богаче, образованней и развитей всех; благодаря диаспоре им удавалось привлечь к себе внимание общественного мнения многих стран; их интеллигенция уже давно ориентировалась на Запад, была либеральной и социалистической, все менее зависимой от церковной власти. Поэтому османскому правительству было все труднее «управлять» ею через Патриарха.

Одним словом, это была «беспокойная» община, чье политическое и социальное самосознание проявилось в организации партий, распространенных по всей империи и за ее пределами. Армяне были способны бросить вызов правительству, мобилизовав значительное количество людей, и не раз прибегали к различным методам политической борьбы и даже к терроризму, требуя проведения социальных реформ.

По сравнению с миллетом Армянской Апостольской Церкви другие христианские общины империи выглядели более безобидными, отсталыми и более интегрированными в османскую систему. Например, сирийцы (в то время известные как яковиты) по причине своей верности правительству снискали себе эпитет «сироты Магомета», а ассирийцы (тогда их еще считали несторианами) в своем горном уединении хорошо уживались с курдами.

Даже армяне католики и протестанты для турецких властей представляли меньшую проблему, будучи менее политизированными и мятежными, чем армяне, принадлежавшие к Апостольской Церкви.

В отличие от других христиан — подданных Османской империи, армяне выглядели несомненно самыми опасными в глазах государства еще и потому, что территория, на которой жило большинство из них, граничила с Российской империей. Ситуация ещё осложнялась тем, что число армян, проживавших в пределах исторической Армении по ту и по другую сторону русско-турецкой границы, было примерно одинаковым. Члены армянской общины в Турции были единственными османскими христианами, которые могли рассчитывать на поддержку равной им по численности общины братьев, подвластных не султану, а его злейшим врагам.

Эти факторы, которые подчеркивают исключительность армянского миллета в османском государстве, объясняют, почему, если избиению подвергались почти все христиане в империи без различия, то собственно геноцид намеренно осуществлялся именно по отношению к армянам.

Все это явно следует и из свидетельства Файеза эль-Гусейна. Говоря о причинах истребления именно армянского населения, он показывает, что высокий уровень развития армян и определил их судьбу: «[Младотурки] решили, что из всех наций империи только армяне воспротивятся их деспотизму и будут бороться против него, как они боролись против Абдул-Гамида. К тому же, турки чувствовали, что армяне лучше других наций преуспевают в ремеслах и промышленном производстве; они знали, что армяне практически держат в своих руках промышленность страны, что они образованнее и организованнее в делах, у них лучше развито социальное самосознание и что через некоторое время большинство офицеров в армии будут армянами. Это смущало турок, они опасались негативных для себя последствий, поскольку осознавали собственную слабость и понимали, что не могут соперничать с армянами в области образования и технического прогресса».

Так, превосходство армян по отношению и к мусульманам, и к другим христианским общинам и побудило младотурецкие власти к страшному решению об их истреблении.

И тем не менее, помимо армян объектом избиений стали и другие христиане Османской империи. Файез эль-Гусейн в своей книге пишет и о преследовании таких христиан, как халдеи, сирийцы и армяно-протестанты.

По оценкам некоторых историков, из (по меньшей мере) пяти миллионов христиан Османской империи за десять лет, с 1912 по 1922 год, было уничтожено три с половиной миллиона. Основываясь на этом, в последнее время некоторые историки стали утверждать, что кровопролития 1915-1916 годов должны рассматриваться не только как геноцид армян, но и как общее жертвоприношение, от которого пострадали все христиане Османской империи.

Действительно, депортация и избиения, организованные и осуществленные османским правительством, в определенный момент коснулись и других христианских общин. Однако важно подчеркнуть, что часто истребление иных христианских этнических групп касалось не всей общины; оно началось позднее и во многих местах было остановлено указом султана о помиловании. Несмотря на то что их численность сильно уменьшилась, они так или иначе продолжали существовать после 1915 года и, пусть в малом количестве, но существуют по сей день в своих исконных районах на территории Турции; они по-прежнему терпят дискриминацию и всевозможные ограничения прав и тем не менее открыто живут как христиане. Toгда как армяне, за исключением константинопольских, исчезли из Турции (по крайней мере, официально) и полностью лишились территории, на которой всегда жили и которая всегда принадлежала им по праву.