Джованни Гуайта - Шейх Файез эль-Гусейн о геноциде армян: «Ислам непричастен к их деяниям!»

Меджидие — турецкая золотая монета, равная 100 пиастрам, а также серебряная монета в 20 пиастров; пиастр — 1/100 турецкой лиры.

Говоря о бесчеловечном обращении с армянами, Ив Тернон отмечает: «Младотурки убивали ради наживы, эти убийцы были еще и воры» (Y. Ternon, ho stato criminale. I genocidi del XX secolo, Milano, 1997, с 186-187).

По-арабски буквально: глаза наполняются кровью.

Автор еще раз обращается к теме высокой образованности и благополучия армян (см. выше, прим. 81 и пример армян из Диарбекира в прим. 131). В конце книги он скажет, что именно в этом и была главная причина геноцида: младотурки истребили армян из чисто политического расчета, потому что они были самым сильным и развитым миллетом империи (см. прим. 235 и введение).

Т.е. за 50 пиастров. Даже через многие годы после этих событий деятели культуры из числа армян и других народов (в частности отцы Мхитаристы из Венеции и Вены) спасали, выкупая, за ничтожную цену, драгоценные книги и рукописи, используемые для упаковки бакалейных товаров на базарах Анатолии. Мы уже писали во введении, что геноцид армян, приведший к уничтожению памятников истории и культуры армян на их исторической территории, стал огромной потерей для всей мировой культуры. Геноцид вырвал с корнем, попрал трехтысячелетнюю культуру Армении.

См. прим. 139.

Марзифун. По-видимому — Merzifon, центр казы в санджаке Амасия вилайета Сивас.

Дальше в рассказе Файеза эль-Гусейна мы увидим такое же спокойное отношение к смерти женщин и детей. Об этом же пишет французский монах отец Жак Реторэ: «Люди всех возрастов не показывали никакого страха перед смертью; они наоборот радовались, думая, что че рез минуту наследуют Небо. Чудом спасшаяся женщина рассказывала мне: "Так себя вели и пожилые, и молодые женщины, а также девушки и дети. Нашу партию повели в место, где были глубокие ямы, возле которых стали всех убивать. На краю ямы стоял пень, на котором отрубали головы, а затем выбрасывали их вместе с телом в эту же яму. Жертв не надо было вести, так как они сами, проходя мирно и спокойно мимо вооруженных убийц, подходили к луже крови, образовавшейся вокруг пня, который служил плахой, и клали голову на пень, безмолвно давая себя обезглавить, как овцы. А другие жертвы, вместо того чтобы ужаснуться перед таким зрелищем, ждали своей очереди, желая смерти как милости Господней"».

И эта информация находит подтверждение в рассказе отца Жака Реторэ, находившегося в это время как раз в Мардине. Он также говорит, что в этом районе армян часто бросали в колодцы и глубокие ямы и оставляли там на медленную смерть.

В течение почти целого месяца (с конца июня до конца июля 1915 г.) в реку Евфрат постоянно бросали тела армян, ставших жертвами резни. По свидетельству Армина Вегнера и других очевидцев, трупов, которые плыли по реке на юг, было тысячи и тысячи. Зной, который обычно бывает в этом районе летом, усиливал опасность распространения эпидемий. Ситуация была настолько опасна, что 14 июля министр морского флота и командующий IV армией в Алеппо Джемаль-паша телеграфировал губернатору Диарбекира доктору Рашиду, что в водах Евфрата много трупов, которые следует похоронить. Из обвинительного акта (от 8 марта 1919 г.) во время процесса над членами партии «Единение и прогресс», опубликованного Маркусом Фишем, узнаем, что два дня спустя Рашид-бей телеграфирует министру: «Евфрат не имеет почти никакого отношения к нашему вилайету. Трупы, возможно, попали туда из вилайетов Эрзерум и Харпут. Тех, кто умирает здесь, обычно бросают в глубокие заброшенные пещеры или, часто, сжигают. Их редко хоронят» (см. М. Fisch, Justicier du génocide Arménien, le procès de Tehlirian, Paris, 1981, с 266). А в своем рапорте немецкий консул в Алеппо В. Ресслер пишет: «Вынос трупов из Евфрата, который наблюдали в Румкалэ, Биреджике, и Джерабулусе, как сообщили мне 17-го сего месяца, длился целых 25 дней. Все трупы были связаны одинаково: по два, спиной к спине. Это говорит о том, что произошла не случайная резня, а уничтожение людей, запланированное властями. По всей видимости трупы были выброшены в реку солдатами в Адиамане. Как будет сообщено ниже, вынос трупов после нескольких дней паузы начался снова, и притом в больших масштабах. На этот раз речь идет преимущественно о женщинах и детях».

Пропуск в оригинале. По свидетельству отца Жака Реторэ и других очевидцев знаем, что это место находилось между рекой и великолепным замком султана Мурада.

Свидетельство отца Жака Реторэ подтверждает то, что наш автор рассказывает в этом и в следующем абзаце о действиях жандармов и курдов. Он пишет: «Женщина из Мардина сказала нам (как я уже говорил в этих Мемуарах), что женщин раздевают и отбирают у них одежду. Так проявлялась жадность курдских и черкесских надзирателей. Как только они видели партию армян, они бросались на узников и вырывали у них одежду, надеясь, что найдут деньги, спрятанные в складках. Жандармы, недовольные действиями курдов, ущемлявшими их интересы, решили навести порядок и ввели новое правило — они будут отбирать деньги, найденные у узников, под предлогом того, что они принадлежат государству, а одежда достанется курду, который остановил колонну. Курд не всегда убивал узника, а иногда оставлял себе или же продавал кому-нибудь другому. Если убивал его, то получал доход от продажи одежды».

Американский консул в Харпуте Девис написал о том, что однажды жандармы собрали ок. 2000 армян недалеко от озера Хазар в вилайете, а через двадцать дней «позвали курдов из соседних деревень, чтобы те пришли и убили армян»; затем консул узнал о том, что существовала договоренность, по которой «курды платили жандармам определенную сумму — около ста фунтов, или больше, в зависимости от группы — и оставляли себе все, что находили в трупах армян, сверх этой суммы».

Армин Вегнер рассказывает о некоторых случаях, когда депортируемые армянские женщины проглатывали золотые монеты, чтобы конвоиры не могли их найти.

По-арабски буквально — со своими собратьями по человечеству.

Это выражение, по-видимому, очень дорого нашему автору. Выше он уже написал об армянах, ожидавших депортации, что они «чувствовали смерть до того, как она наступала в действительности».

Разумеется, не собственными руками; видимо, ага приказал своему племени убить всех.

Kaxma (Kakhta или Kiakhtd) — небольшой город, центр казы на юге харпутского вилайета, в малатийском санджаке. Вилайет Харпут был создан в 1847 г. и в 1867 г. переименован в Мамурет-ул-Азиз. Уже в XVI-XVIII вв. многие армяне этих мест были насильно обращены в ислам; при Абдул-Гамиде несколько тысяч здешних армян были истреблены, а сотни деревень и населенных пунктов разрушены до основания, особенно в малатийском санджаке. Когда Файез эль-Гусейн был каймакамом в Кахте, примерно половина из 4000 местных жителей были армяне, и как нам показывает рассказ о Барсум-аге, некоторые из них были весьма состоятельны; в городе находились храмы Сурб Геворг и Сурб Торос, многочисленны были армянские селения казы. В 1915 г. колонны армян, депортированных из Эрзерума и других мест в сторону Алеппо, проходили через харпутский вилайет; количество убитых и погибших от голода армян во всем вилайете стало настолько велико, что американский консул Девис назвал его «вилайетом-бойней». Рядом с Кахтой находится заповедник NemrutDagi (со знаменитой пирамидой из камней и огромными скульптурами, изображающими «троны богов», возведенными по велению Антиоха Епифана) и сегодня построена гидроэлектростанция имени Ататюрка. Благодаря последней район очень быстро развивается, однако многочисленные остатки памятников архитектуры разных эпох и археологические раскопки оказались под водой.