Давид Ван Рейбрук - Против выборов

За прошедшие десятилетия референдум часто выходил на передний план в качестве эффективного средства преобразования демократии. В эпоху индивидуализации, когда организованное гражданское общество теряет ту значимость, которой оно обладало ранее, многим кажется, что целесообразно напрямую спрашивать мнение населения по спорным делам. Однако после референдумов по Европейской конституции в Нидерландах, Франции и Ирландии любовь к референдумам несколько остыла. Но они все еще пользуются большой популярностью, как показывают референдумы о независимости Каталонии и Шотландии, а также о выходе Великобритании из Европейского Союза. Референдумы и делиберативная демократия родственны тем, что они непосредственно обращаются к мнению простого гражданина. В остальном же они идут вразрез друг с другом: на референдуме всех просят проголосовать по теме, о которой обычно лишь немногие что-то знают, при делиберативной демократии репрезентативную выборку людей просят обсудить тему, о которой они получают всю возможную информацию. На референдуме еще очень часто говорит интуиция, при делиберации говорит просвещенное общественное мнение.

Citizens’ assemblies [80] Ассамблеи граждан ( англ .). еще могут выполнить большую работу, но рано или поздно они должны заявить о своих выводах. Это всегда мучительный процесс. Закрытость гражданского обсуждения вдруг попадает на яркий дневной свет общественного пространства. Тогда в лагере политических партий и коммерческих СМИ неизменно появляются страстные оппоненты. Это явление широко распространено и весьма любопытно. Откуда такая неприязнь? Многие ученые и активные политики задаются этим вопросом. В то время как civil society [81] Гражданское общество ( англ .). зачастую настроено положительно по отношению к расширению гражданского высказывания – хотя бы потому, что профсоюзы, организации работодателей, молодежные движения, женские организации и другие участники общественной жизни сами делают это на протяжении более чем столетия, – пресса и политики настроены скорее пренебрежительно. Происходит ли это потому, что пресса и политики привыкли служить блюстителями общественного мнения и неохотно выпускают из рук эту привилегию? Это определенно играет свою роль. Потому что пресса и политики принадлежат к старой выборно-представительной системе и, следовательно, с трудом овладевают новыми формами демократии? Может быть и так. Потому что те, кто действует top-down [82] Навязывая инициативу сверху ( англ .). , возможно, скорее испытывают неудобство от того, что возникает bottom-up [83] Инициатива низов ( англ .). ? И это не исключено.

Но здесь играют роль еще и другие факторы. Политические партии опасаются своих избирателей. Хорошо известно, что граждане с недоверием относятся к своим политикам, но что и политики могут с точно таким же недоверием воспринимать своих граждан, пока еще ново. Вспомним исследование Петера Канне, который показал, что девять из десяти политиков подозрительно относятся к гражданскому населению. Если политики в массе своей считают, что население по определению думает иначе, чем они, то не следует удивляться, что они изначально скептически настроены по отношению к его участию.

У средств массовой информации свои сомнения. Делиберативные процессы с отобранными по жребию гражданами зачастую означают интенсивные переживания для самих участников, но плохо подходят к формату современной информации: они происходят медленно, в них нет своих теноров, известных лиц, заметных конфликтов. Граждане просто разговаривают, сидя за круглыми столами, держа под рукой стикеры и фломастеры. Этого мало, чтобы привлечь зрителя. Парламентская демократия – это театр, и иногда она осчастливливает телевидение, но делиберативная демократия содержит мало драматического и с трудом выливается в рассказ. Когда британский «Четвертый канал» (Channel 4) транслировал «Народный парламент» («The People’s Parliament») – серию передач, консультантом которой был Джеймс Фишкин и в которой сотня отобранных по жребию граждан вела дебаты на такие дискуссионные темы, как молодежная преступность и право на забастовку, – вещатель прекратил передавать эту серию уже после нескольких выпусков. Просто она не завладевала вниманием зрителя {106} 106 John Parkinson, 2005: ‘Rickety bridges: using the media in deliberative democracy’. British Journal of Political Science 36, 175–183. . Это тоже проясняет сдержанность средств массовой информации.

В Исландии учли печальный результат нидерландского и канадских экспериментов. Во избежание того, что работа группы граждан отправится в мусорный бак, были введены три существенных изменения. Во-первых, после жеребьевки брались за дело не 100–160 граждан, а только двадцать пять, которые были избраны ! Кандидатам нужно было представить по 30 подписей; всего предложили свои кандидатуры 522 человека. Остальное население пришло к избирательным урнам, чтобы выбрать команду из 25 человек. В скобках заметим, что вследствие политических препирательств между официальными политическими партиями это голосование позже объявили недействительным, после чего парламент просто-напросто сам назначил избранных, но это сейчас несущественно. Принцип заключался в том, что конституционный форум должен быть избран . Во-вторых, было желание избежать того, что деятельность одной этой маленькой группы не будет пользоваться легитимностью у граждан и политиков. Поэтому тысячи граждан заранее пригласили обсудить принципы и ценности новой конституции, а семи политикам поручили составить предварительное заключение объемом 700 страниц. Так было задумано, чтобы впоследствии выбить почву из-под ног критиканов. В-третьих, организаторы совершенно сознательно решили не сажать команду из 25 человек в black box [84] Черный ящик ( англ .). , из которого после нескольких месяцев внутреннего обсуждения появилась бы готовая к употреблению конституция. В процессе написания конституции assembly [85] Ассамблея ( англ .). каждую неделю выкладывала предварительную редакцию статей на сайте. На основе отзывов, которые приходили через Facebook, Twitter и другие СМИ, писали более новую редакцию, которая снова выкладывалась в интернете, и так далее. Процесс был откорректирован на основе почти четырех тысяч комментариев. Прозрачность и обсуждение стали решающим фактором. Газета International Herald Tribune написала, что это первая конституция, которая осуществилась через crowdsourcing [86] Привлечение коллективных ресурсов ( англ .). .

Результат был соответствующим: на референдуме 20 октября 2012 года, когда проект конституции был представлен гражданам Исландии, две трети из них проголосовали за. На дополнительный вопрос, который возник во время обсуждений в конституционном совете, – должны ли природные богатства острова, которые не являются частной собственностью, стать достоянием нации – положительно ответили не менее 83 % проголосовавших {107} 107 Eirikur Bergmann, 2013: ‘Reconstituting Iceland: constitutional reform caught in a new critical order in the wake of crisis’. Conference paper, Leiden, januari 2013. .