Андрей Мовчан - Россия в эпоху постправды. Здравый смысл против информационного шума

Без этих действий наша банковская система останется банкротной структурой, всего лишь фасилитирующей денежное обращение (типа «Почты России», только пересылающей рубли и доллары), постоянным источником скандальных новостей и местом легкого обогащения для непорядочных бизнесменов и чиновников за счет денег налогоплательщиков. Между тем здоровая банковская система могла бы стать одним из главных драйверов экономического роста.

Facebook, февраль 2017-го.

Я наблюдаю не со стороны самые разнообразные перипетии налоговых баталий (плательщики всячески уходят от налогов и делятся секретами друг с другом; налоговые органы начисляют избыточные налоги и ревностно выполняют планы по штрафам вне связи с реальностью; законодатели мучаются, как переписать законы так, чтобы налоги не повышать, а сборы выросли; политики думают, когда можно уже поднять ставки и какой будет реакция). И думается мне, что назрели изменения в этой уже архаичной среде.

Во-первых, совершенным безумием представляется отсутствие централизации в определении налоговой базы. Персональный доход получается куда угодно, в какой угодно форме, у него десятки тысяч платежных агентов, каждый год сдаются миллионы деклараций, их обработка и проверка занимает миллиарды человеко-часов. Простейшим решением может быть создание Центра учета доходов (ЦУД) и Банка доходов (БД). Достаточно законодательно закрепить обязанность каждого налогового резидента открыть счет в БД и запретить получение доходов на свои счета в других банках откуда бы то ни было (то есть можно получать переводы, которые не являются доходами, например — возвраты займов, а доходы — только в БД), и у ЦУД будет полная картина по доходам граждан, на основании которой можно взимать и подоходный налог, и сборы с ФЗП (есть еще доходы в нефинансовой форме, но давайте будем честными, они так малы, что их можно частично запретить, частично — освободить от налогов). ЦУД сможет сам вычислять налоги и сам их удерживать, не нужно будет никаких деклараций, предприятия будут освобождены от функций налоговых агентов. Аналогично можно централизовать сбор НДС — сегодня определение его размеров строится на подсчете, базирующемся на счетах-фактурах и кассовых чеках. Счета-фактуры и чеки каждая компания выписывает самостоятельно, в бумажной форме, в лучшем случае с автоматическим отражением в своей внутренней системе. Почему не создать Центр торговых транзакций (ЦТТ), который (как карточные терминалы передают информацию в эквайринговый центр) дал бы возможность и обязал всех выписывать счета-фактуры через его компьютерную систему, с отражением в его процессинговом центре и разнесенным акцептом (продавец и покупатель могли бы делать акцепт удаленно)? ЦТТ сам считал бы НДС к уплате на базе всей цепочки транзакций, отпала бы необходимость в учете в компаниях, в проверках налоговой службы. Аналогично, как только мы создаем Центральную бухгалтерскую службу, в которую все компании отчитываются в электронной форме по всем транзакциям, мы снимаем с компаний головную боль учета и отчетности, исчезает большинство проблем верификации (в частности, за счет централизованной сверки можно автоматически принимать в расходы компании все, что кто-то включает в свои доходы), с компаний снимается необходимость считать налог на прибыль. В конце концов, зачатки таких систем есть в области налогов на имущество, акцизов и таможенных пошлин — почему бы не распространить эту практику на все налоги?

Во-вторых, почему мы так держимся за фиксированные ставки налогов? Налоги можно разделить на транзакционные (такие как пошлины, НДС и прочее, то есть те, которые платятся с операций) и налоги на капитал (которые берутся с конечного финансового результата, это налог на прибыль, налоги на ФЗП и подоходный налог, налоги на имущество). Транзакционные налоги нам придется (пока я ничего не придумал) оставить в покое — выработанный в мире на сегодня способ их определения в процентах от объема транзакций с заранее оговоренным процентом является единственно возможным, так как величина процента кардинально влияет на ценообразование и должна быть известна при начале транзакций.

А вот процесс определения требуемой ставки по налогам на капитал можно изменить. Сегодня ставка такого налога определяется заранее, и в итоге налоговые сборы зависят от размеров капитала и скорости его формирования в экономике, то есть, как правило, плохо предсказуемы. Кроме того, процесс смены ставок длителен, в стране всегда находятся лоббисты как повышения, так и понижения, в случае сокращения бюджетных доходов повышение ставки занимает несколько лет, в результате к моменту, когда бюджетные доходы и так начали расти, ставка повышается, в бюджете образуются излишки, правительства начинают тратить больше, эффективность падает, ставку пробуют снизить, и тут снова наступает период снижения бюджетных доходов — власть и экономика работают в противофазе.

Основная же проблема — полная независимость ставки и потребностей государства. Ничто так не разделяет граждан страны и их элиты (и госаппарат), как тот факт, что граждане платят формально установленные размеры налогов вне зависимости от ситуации в стране, а власть должна каким-то образом выкручиваться, исходя из получаемых сумм, хотя расходы бюджета определяются не доходами, а необходимостью.

Возможно, существенно правильнее было бы по всем налогам, представляющим из себя выделение государству доли конечного дохода и/или капитала, вообще не определять заранее ставку. Налог на прибыль, сборы в пенсионный фонд и фонд социального страхования, подоходный налог, налог на имущество, сборы в транспортные фонды и прочее надо собирать по итогам периода, после сдачи деклараций, уже зная, какую сумму надо собрать, чтобы покрыть дефицит бюджета, и зная, какова база по каждому налогу за прошедший период. Отношение требуемой суммы к базе легко даст ставку налога, которую налоговые органы могут объявлять по факту расчета и давать налогоплательщикам время на уплату.

Для 2016 года, например, платежи в ПФР должны бы быть примерно на 25 % выше, чем в реальности, — это закрывало бы дефицит ПФР. При этом для бездефицитного консолидированного бюджета нам потребовалось бы поднять ставки налога на прибыль примерно на 50 % (до 30 %), подоходного налога и налога на недвижимость — на 30 % (подоходный стал бы 17 %, так, кстати, и планируют сделать с 2018 года) [92] Разница обусловлена тем, что эти налоги идут в разные бюджеты. — Прим. авт . .

Такая мера не просто позволила бы автоматически сбалансировать бюджет. Она превратила бы сегодняшний настрой налогоплательщиков — «Я хочу платить как можно меньше, и чтобы расходы бюджета были как можно больше», провоцирующий власть на увеличение бюджетных трат, — в совершенно другой: «Я хочу, чтобы расходы бюджета сокращались, чтобы я платил меньше налогов». Депутаты и министры в этой ситуации будут вынуждены (если хотят усидеть в креслах) сокращать через управление бюджетом роль государства в экономике страны, а граждане будут значительно более внимательно относиться к экономической политике государства. Более того, существенно уменьшится уклонение от уплаты налогов — поскольку занижение базы одним будет тянуть за собой увеличение ставки для всех, у налогоплательщиков будет стимул следить друг за другом, вместо того чтобы совместно радоваться, как они обманули государство.