Виктор Даниленко - Деньги и политика [Воздействие крупного капитала на политическую жизнь в капиталистических странах]

Интересны взгляды на этот счет американского исследователя Дж. Бенсона. В работе, посвященной проблемам политической коррупции, он исходит из презумпции того, что обмен политической власти на экономическое богатство в разумных пределах — явление вполне нормальное 3. Подобная точка зрения заслуживает специального внимания.

С одной стороны, именно таким подходом предопределяется общий характер рассматриваемого буржуазного законодательства: все принимаемые государством меры, по сути дела, сводятся к тому, чтобы с помощью технико «юридических средств удержать воздействие денег в «разумных пределах», не посягая в принципе на институт частных пожертвований, — священное в условиях буржуазного общества право свободного распоряжения деньгами, капиталом, в том числе и в сфере политической жизни.

С другой стороны, сама по себе коррупция начинается не с момента нарушения закона, а раньше — еще в рамках закона. Так, «в большинстве случаев, — как отмечал в ходе избирательной кампании 1982 года по выборам в конгресс журнал «Ю. С. ньюс энд Уорлд рипорт», — действия членов конгресса, ставящие под сомнение их порядочность, формально соответствуют букве закона». В этом — одна из важнейших особенностей проблемы коррупции в буржуазных странах, и в этом же — одна из основных причин ее неискоренимости при капиталистической системе, для которой в принципе характерен разрыв между правом и моралью.

Только выходящие за рамки «разумного» случаи коррупции привлекают к себе особое внимание, приводят к политическим скандалам, классифицируются в качестве уголовно наказуемых и, как свидетельствует политико-правовая практика ведущих капиталистических стран, в подавляющем большинстве случаев остаются… ненаказуемыми. Поскольку же грань между «разумным» и выходящим за рамки такового весьма эфемерна, рассматриваемая разновидность преступности стала, по сути дела, неотъемлемой, органической характеристикой политической и государственной жизни буржуазных стран. Коррупция, говоря словами итальянского исследователя Р. Гримальди, «как микроб проникает во все сферы… политической жизни». «Политика продажна, а деньги развращают. Это известно всем» 4, — подчеркивает и французская газета «Энформасьон», обращая внимание на одну из наиболее показательных черт политической практики стран капиталистического мира.

Как уже отмечалось, в отличие от крупных финансовых афер и махинаций, которые, как правило, долго и подробно муссируются в буржуазной печати, о коррупции, формально не выходящей за рамки закона, в странах капиталистического мира пишется и говорится сравнительно мало. Скупость соответствующей информации обратно пропорциональна степени распространенности данного явления. И в этом есть своя логика.

Подобные факты мало интересуют большую прессу — на повседневном, заурядном сенсации не сделаешь, не подхлестнешь любопытства и внимания читателей. Не представляют интереса такие факты и для буржуазной оппозиции: на «мелочах» большого скандала, способного если не свалить, то хотя бы сколько-нибудь существенно подорвать авторитет своего политического противника — партии, находящейся у власти, не раздуешь, не говоря уж о том, что соответствующими «мелочами» в равной мере грешат и сами оппозиционные буржуазные партии — ведь речь-то, по сути дела, идет об общепринятой, нормальной, с точки зрения буржуазных политиков, практике.

К фактам рутинной, «тихой» коррупции фактически никакого внимания не проявляют и те государственные органы и учреждения (законодательные, правительственные, административные и др.), в рамках которых она процветает. Руководство этих учреждений, зачастую зная о реальном положении вещей, попросту игнорирует факты такого рода. Более того, когда по тем или иным причинам к отдельным из них все же привлекается внимание, оно даже, напротив, в целях сохранения «чести мундира» стремится их покрыть, избежать гласности, предотвратить возможное разбирательство и судебное преследование — все это внутренние, «рабочие» проблемы на «кухне» большой политики и широкой публике знать о них ни к чему.

Конкретные формы «тихой» коррупции весьма разнообразны — мандат члена парламента, тем более правительства, обеспечивает широкие возможности для злоупотреблений служебным положением. Буржуазным политикам зачастую даже не надо прилагать специальных усилий; деньги «находят» их сами, и им только остается положить их в карман, а порой — лишь сделать вид, что они не замечают, как их кладут к ним в карман услужливые ходатаи.

Одна из таких форм — обеспечение для себя высоких должностных окладов и щедрых налоговых льгот, благо, что все бюджетные вопросы решаются самими же парламентариями и министрами. Необходимость жесткой экономии бюджетных ресурсов, призывы к замораживанию зарплаты, с которыми последние повсеместно выступают, к самим себе они, разумеется, не относят — своя рубашка ближе к телу. В условиях непрерывной инфляции парламенты Англии, ФРГ, США, Италии и других буржуазных стран в последние годы неоднократно принимали решения о повышении окладов и расширении налоговых льгот для управленческой элиты. При этом, чтобы лишний раз не возбуждать недовольства общественности, они нередко прибегают к приемам, которые американский конгрессмен М. Фенуик достаточно точно охарактеризовал как «воровские».

Так, в 1981 году американский конгресс принял решение о снятии ограничений на «деловые расходы» конгрессменов во время их пребывания в Вашингтоне, а также о введении для них специальной налоговой скидки с целью «компенсировать» высокую стоимость содержания жилья одновременно в двух местах — в столице и в своем избирательном округе. При этом документального подтверждения расходов не требуется, а общий размер скидки может достигать почти 20 тыс. долл. — для некоторых законодателей это позволяет вообще избежать федерального подоходного налога. Подобное решение прошло без лишнего шума — оно было оформлено в виде одной из поправок к законопроекту… о реорганизации программы пособий для больных силикозом.

Без официального голосования в палатах — опять же в целях избежания нежелательной огласки — американские конгрессмены обеспечили для себя стабильный прирост зарплаты: с 30 тыс. долл. в 1969 году она поднялась до более чем 60 тыс. долл. в 1982 году. Осуществить это удалось благодаря однажды утвержденному механизму автоматического повышения служебных окладов. Но это еще не все. Помимо зарплаты каждый член палаты представителей получает до 120 тыс. долл. на расходы, включая транспортные, почтовые, канцелярские и т. п. затраты, а также покупку мебели для офиса в избирательном округе. Сенатор получает до 143 тыс. долл. на расходы и до 1,2 млн. долл. на оплату личного штата сотрудников. Не случайно американский конгресс считается самым дорогостоящим законодательным органом в мире; в 1983 году расходы на его содержание выросли дополнительно на 10 %, достигнув общей суммы в 1,7 млрд. долл. С 1981 года часть неиспользованных денег сенаторы могут переводить на оплату личных счетов, то есть покрывать свои частные расходы, включая питание, за счет казенных средств.