Мюрид - ИГИЛ. «Исламское государство» и Россия. Столкновение неизбежно?

Стоит отметить, что этот вариант превращает Исламское государство в ситуативного союзника той части американской элиты, которая ведет ожесточенную борьбу против Китая и его проектов – «Нового Великого шелкового пути» и снабжения туркменскими углеводородами по маршруту Туркменистан – Узбекистан – Таджикистан – Синцзянский автономный район Китая. Под контроль Исламского государства попадают и альтернативные пути доставки туркменского газа – в первую очередь проект ТАПИ. В определенном смысле это уже напрямую сталкивает Исламское государство с Китаем, и для Соединенных Штатов такого рода сценарий, где они имеют возможность стоять над схваткой, пытаясь ее регулировать, выглядит исключительно перспективным.

Появление Исламского государства на восточных рубежах Ирана со стороны Афганистана делает его таким же ситуативным союзником Израиля, заинтересованного в создании вокруг Ирана зоны угроз, которая либо столкнет Иран с Исламским государством уже в прямой схватке, либо вынудит иранское руководство парировать угрозы через перераспределение ресурсов в пользу обороны восточных рубежей. У ИГИЛ появляется предмет для торговли с США и Израилем, что выводит его руководство на уровень субъектов региональной политики, фактически делая первый шаг к легитимации их детища.

Второй сценарий – атака в направлении Саудовской Аравии, которая в ряду противников Исламского государства выглядит наиболее «слабым звеном». Это утверждение выглядит на первый взгляд спорным, так как богатая и прекрасно вооруженная Саудовская Аравия с жестким и вполне рациональным руководством не кажется легким противником. Тем не менее, есть ряд проблем, которые существенно ослабляют королевство и делают из него весьма соблазнительную цель для возможной атаки.

Эти проблемы вполне очевидны – пока вопросы престолонаследия окончательно не решены или, по крайней мере, не выглядят решенными. После смерти короля Абдаллы бин Абдулазиза сложившийся баланс в верховной власти оказался нарушен. Крупнейший и могущественнейший клан внутри династии Судейри получил все ключевые посты. К Судейри принадлежит и сам король Сальман, и кронпринц Мохаммед бин Найеф, и сын короля Мохаммед бин Сальман, ставший третьим лицом в государстве.

Кроме того, до сих пор не ясно, какой именно после ухода нынешнего короля Сальмана будет система престолонаследия. Архаичная лествичная система, при которой брат наследует брату, была создана королем-основателем Абдулазизом ибн Саудом, руководствовавшимся железной логикой – к управлению государством получали доступ представители всех крупнейших племен королевства, так как заключивший династические браки с представительницами всех ведущих племен и союзов Саудовской Аравии король-основатель создал вполне работающий баланс интересов внутри династии.

Однако если это неплохо работало в первом поколении принцев – сыновей Абдулазиза, то уже второе поколение – его внуки – серьезно смешали баланс кланов и племен, что неизбежно создает конфликт интересов. Сохранение прежней системы престолонаследия чревато нарастанием противоречий внутри династии.

С другой стороны, переход к более прогрессивной и традиционной системе престолонаследия от отца к сыну оставляет за бортом верховной власти все кланы, кроме одного, представители которого и будут нести бремя верховной власти. Как раз сегодняшняя ситуация, когда клан Судейри овладел всеми ключевыми постами во власти, весьма не нравится остальным. Главными соперниками Судейри традиционно являются Сунайяны и союзное им племя шаммар, выходцем из которого был предыдущий король Абдалла, причем его сын Митаб продолжает руководить Национальной гвардией, в то время как под контролем Судейри находятся армия и полиция.

Наконец, есть объединение принцев, связанных между собой уже не кровными, а скорее идеологическими пристрастиями – так называемая группировка «молодых принцев», лидером которой является богатейший человек королевства принц Аль-Валид бин Таляль, обладающий также всеми правами на престол, как внук короля Абдельазиза.

Говоря иначе, самый главный вопрос – вопрос о власти – в Саудовской Аравии не выглядит однозначным. Конфликт интересов существует, но пока положение государства стабильно, интересы династии для всех группировок выглядят более приоритетными, чем интересы кланов. Но только пока государство стабильно.

Еще одной проблемой являются перманентные шиитские волнения в самой главной нефтеносной провинции – Восточной. Опять же, пока они не выглядят угрозой стабильности, но могут стать и обязательно станут фактором, который может запустить процессы распада и развала страны в случае, если у государства не окажется в какой-то момент сил и ресурсов для контроля над обстановкой в этой провинции. Или же эти ресурсы и силы будут отвлечены на более угрожающее направление.

Крайне неудачно для Саудовской Аравии протекает война в Йемене, которую она была вынуждена развязывать под предлогом возвращения «законного» президента Йемена А. Р. Мансура Хади. «Законность» Хади вызывает серьезные сомнения, так как срок его полномочий завершился за год до начала событий, приведших к его отставке и бегству, однако война, которую развязала Саудовская Аравия и ее союзники, ведется совсем по другим причинам, из которых это – самая мелкая.

Движение «Ансар Алла», которое иначе называют движением хуситов (по имени основателя этого движения Хуссейна Бадруддина аль-Хуси) вызывает серьезное беспокойство Саудовской Аравии, так как ставит своей целью воссоздание имамата Йемен (причем Хуссейн аль-Хуси провозгласил себя имамом, это звание перешло к его брату Абдул-Малику аль-Хуси, возглавляющего сегодня движение «Ансар Алла»). Возвращение к имамату поднимает вопрос принадлежности южных провинций Саудовской Аравии, которые ранее входили в Йемен, и которые фактически были аннексированы королевством.

Авиаудар ВВС арабской коалиции по столице Йемена Сане

Если ранее «Ансар Алла» оппонировало правительству Йемена во главе с Али Абдаллой Салехом, и Саудовская Аравия, поддерживая Салеха, решала тем самым проблему хуситов, то после событий Арабской весны Салех ушел в отставку, но ушел так, чтобы вернуться. Вот только теперь он сделал ставку на Иран, как поддерживающую его силу, и стал ситуативным союзником ранее враждовавших с ним хуситов.