Мюрид - ИГИЛ. «Исламское государство» и Россия. Столкновение неизбежно?

Появление проиранского Йемена совершенно не вписывается ни в какие планы Саудовской Аравии, что и предопределило запуск войны с «сепаратистами»-хуситами и вооруженными отрядами Салеха.

При этом перспектив у этой войны для Саудовской Аравии не просматривается. Без наземной операции решить проблему невозможно, а наземная операция приведет к катастрофе. Собственно, военное и политическое руководство Саудовской Аравии отдает себе отчет в подобном исходе и не горит желанием интенсифицировать конфликт, однако и прекратить его не может – на кону репутация региональной державы, да и основная причина, побудившая к военному решению, так никуда и не делась – присутствие Ирана на юге Аравийского полуострова в случае победы союза Хуси и Салеха становится реальностью.

Складывающаяся военно-политическая обстановка играет на руку Исламскому государству, которое может решиться на экспансию в направлении Саудовской Аравии. Риск велик, однако и возможный выигрыш превосходит любые самые смелые ожидания. Развал Саудовской Аравии, контроль над ее месторождениями и нефтяной отраслью (пусть даже и в усеченном виде), выход к Двум святыням Мекки и Медины превращает Исламское государство в полноценного регионального игрока с реальными претензиями влияния на геополитику и лидера всего исламского мира.

Повторюсь – подобное развитие событий несет в себе слишком большие риски, которые нужно просчитывать отдельно, однако сценарий экспансии на юг очень и очень привлекателен с точки зрения эффекта, который может быть получен в случае его реализации, даже частичной.

Шиитские повстанцы-хуситы в Йемене

Пока лишь можно констатировать, что Исламское государство прорабатывает оба варианта. Нападения на шиитские мечети в Восточной провинции Саудовской Аравии, ответственность за которые взяло на себя Исламское государство, активная деятельность его в Афганистане и Пакистане, где пакистанский Талибан уже принес присягу халифу аль-Багдади, и в самом Афганистане происходит раскол движения Талибан на сторонников идеологии Аль-Кайеды и приверженцев Исламского государства – все это говорит о проработке сценарных планов руководством ИГИЛ.

Не стоит забывать, что российский Северный Кавказ, который является одним из ведущих поставщиков живой силы в боевые отряды ИГИЛ, также подвергается угрозе экспансии со стороны Исламского государства. Несмотря на то, что радикальные группировки боевиков на самом Северном Кавказе находятся под очень жестким прессингом со стороны российских силовых структур и во многом маргинальны, но в мае-июне 2015 года они принесли присягу халифу Багдади, чем формально привели Исламское государство на российскую территорию – теперь они являются его представителями.

Какое направление будет выбрано Шурой ИГ в качестве приоритетного, а какие – в качестве отвлекающих и дополнительных, сейчас сказать не может никто. Возможно, что к моменту выхода книги в свет это тоже будет еще неясно. Однако жесткая необходимость определиться с дальнейшими шагами вынуждает Исламское государство к поиску выхода из того позиционного тупика, в котором оно оказалось к середине 2015 года. Можно с достаточной долей уверенности говорить о том, что Исламское государство будет пробовать «на прочность» все направления, и там, где его противник допустит ошибку или окажется слабым, оно и будет наносить удар.

Так называемое международное сообщество сегодня не способно объединиться в деле ликвидации Исламского государства хотя бы военным путем. Говорить о ликвидации идейной базы, которая сейчас кристаллизуется и завоевывает умы миллионов людей в регионе и по всему миру, тем более не приходится. Это дает очень серьезный шанс Исламскому государству выжить и решить задачи своего развития. Естественно, речь идет именно о шансе – его еще нужно использовать, однако пока история этой организации, ставшей государством, говорит о том, что ей вполне по силам решать столь масштабные задачи.

Катастрофа, которую мы наблюдаем в реальном времени в региона Ближнего Востока, не является чем-то необычным и экзотическим. В истории человечества неоднократно наблюдались и более масштабные события и явления. Все они подчиняются одному и тому же общему правилу: любое развитие связано с противоречиями, которые и являются его источником. Системы таких противоречий являются объективным фактором. Люди, которые управляют процессами развития, либо понимают сущность этих противоречий и успевают создавать их решения, либо не успевают и способствуют их накоплению. Это – субъективный фактор любых процессов. Роль личности в истории и заключается в умении управлять объективной составляющей развития.

То, что мы наблюдаем сегодня в странах Арабского Востока, на постсоветском пространстве – следствие накопления противоречий, которые создали в своих социальных системах неразрешимые противоречия. Правители этих стран не сумели создать жизнеспособные проекты, и в конечном итоге привели ситуацию к катастрофе. Неудивительно: если несколько сот лет назад десять-двадцать или пятьдесят лет были сроком, в течение которого изменения в обществе, технологиях, экономике не носили сколь-либо экстремального характера, то сегодня за десятилетие происходит смена целых эпох во всех областях человеческой деятельности.

В таких условиях традиционные восточные деспоты, сидящие на своих местах десятилетиями, даже если в начале своего правления выглядят и действительно являются прогрессивными деятелями, не могут оперативно и правильно реагировать на быстро изменяющийся внешний, а затем и внутренний мир, и переходят от стратегии развития своих стран к консервации своей личной власти. Муаммар Каддафи – классический пример такого деспота. Будучи несомненно прогрессивным деятелем в начале эпохи своего правления, он способствовал взлету в развитии своей страны, что подтверждается статистическими данными и показателями. Однако уже к середине правления он перестал отвечать на вызовы времени и стал лишь защищать свое собственное место. Итогом стало накопление тяжелейших перекосов и противоречий между специфическим анархо-социалистическим способом управления, вполне отвечающем ментальности пустынных жителей и их представлениям о справедливости, добре и зле, мечтам, и новым ливийским обществом, которое и было создано реформами Каддафи.