Михаил Попов - Выбор нового курса

Сила коммунистов всегда заключалась в их единстве, складывающемся через многообразие подходов к определению цели социальных преобразований, к поиску наиболее эффективных путей и средств ее достижения. Это единство сейчас пытаются размыть, расколоть и уничтожить с помощью лишь одной суперперестроечной догмы — псевдоплюрализма, оправдывающего идейный и организационный распад и разброд, превращающего партию в дезорганизованную массу, не способную к борьбе.

Особо опасным оказывается лелеемый наиболее рьяными «перестройщиками» замысел лишить Коммунистическую партию роли политического выразителя и защитника экономических интересов трудящихся. Ее усиленно пытаются заставить отказаться от выработки социально-экономической политики, но при этом ответственность за все неудачи и промахи лихо перекладывают на рядовых коммунистов. Настойчивое закрепление такой практики атрофирует партию, делает ее неспособной влиять на перемены к лучшему в жизни людей, а поэтому просто им не нужной, вследствие чего трудящиеся отворачиваются от нее — все большее число рабочих оставляет ее ряды.

Данная практика отлучения Коммунистической партии от экономики уже начинает приносить свои «плоды». Экономическая система страны распадается. Этого следовало ожидать еще и потому, что изменения в народном хозяйстве осуществлялись без конструктивных программ его развития, без социального анализа последствий.

Это признал и Н. И. Рыжков, один из инициаторов Перестройки. В выступлении на IV Съезде народных депутатов СССР, сделав вывод, что перестройку в том виде, в котором она замышлялась, осуществить не удалось, и отмечая, что кардинально изменилось отношение к ней большинства населения — от энтузиазма и поддержки в 1985 — 1986 гг. до недоверия и скептицизма, особенно в последние два года, вследствие размытости целей и наличия иллюзий, он сказал: «Мы по сути дела не раскрыли модели будущего, не назвали социальную цену, которую придется платить». Хотелось бы сделать лишь одно существенное, на наш взгляд, дополнение: не только не раскрыли, но и не могли раскрыть. Методология «здравого смысла», «перестроек», «проб и ошибок», взятая на вооружение сторонниками «нового мышления», изначально не предполагает никаких моделей. Да и о каких моделях, теориях, исследованиях может идти речь, когда надо просто непрерывно перестраиваться. И такое, говоря словами Б. Курашвили, «безмодельное обновление социализма стало все больше приобретать характер его отрицания».

В то же время создавались особые, льготные условия для проникновения в советскую социалистическую экономическую систему моделей хозяйствования, рассчитанных на интересы капиталистических монополий. Не случайно в советчики президенту навязывался небезызвестный М. Фридман, автор «шоковой терапии», примененной впервые хунтой в Чили.

Характерно, что экономическая наука и практика и в высших эшелонах государственной власти, в том числе и в Верховных Советах СССР и РСФСР, были представлены односторонне — главным образом теми, кто прежде по долгу службы больше занимался западной экономикой, нежели теми, кто разбирался в проблемах социалистического производства.

Не случайно результатом указанной односторонности явилось почти безраздельное господство в средствах массовой информации догмы о рынке как якобы универсальном механизме регулирования экономических отношений в обществе, о рыночном хозяйстве как некоем новом варианте светлого будущего, хотя на самом деле уже первые шаги по пути реализации этой догмы привели к ухудшению жизни миллионов людей, всех народов Союза, к превращению нашей страны в мирового аутсайдера, к распадению ее на отдельные экономические зоны, эксплуатируемые легко внедряющимся в них иностранным капиталом. Сегодня очевидно всем: навязываемый рынок является по существу средством решения экономических проблем за счет народа, а не способом достижения социальной справедливости, благом для всех людей.

Дело дошло до того, что самоцелью вместо перестройки стал рынок. Переход же к рынку — это полная смена социальной системы, то есть рынок вместо средства, призванного, по словам его пропагандистов, оживить экономику, использовать преимущества международного разделения труда, стал орудием развала экономики, а в случае приватизации он стал бы орудием возвращения общества на сотни лет назад, в период неразвитого капитализма. Именно рынок, а точнее, частная собственность, на которой он основан, служит главным тормозом на пути мировой тенденции к обобществлению производства. Не случайно сегодня многие буржуазные экономисты признают, что нынешний рынок уже далеко не тот, каким он был в эпоху заката первобытнообщинного строя и рабовладения (когда частная собственность на все и вся только еще входила в свои права) или, скажем, в эпоху раннего феодализма (первоначальное накопление капитала) и даже зрелого капитализма. Сфера рыночного регулирования экономики все более сужается, непрерывно расширяется зона ее государственного регулирования, хотя не следует забывать, что во главе буржуазных государств стоят представители крупного национального и международного капитала. Общая историческая тенденция постепенного вытеснения рыночных отношений, замены их новыми механизмами регуляции экономических связей в обществе должна быть осознана не только учеными, но и политиками. А народ уже давно и оправданно отвергает меры, направленные на взвинчивание цен, удорожание жизни, безработицу, социальную поляризацию общества, рост теневой экономики за счет эксплуатации трудящихся.

Альтернативу разоряющей страну нацеленности производства на стихию рынка представляет ориентация предприятий на удовлетворение потребностей народа, на потребительную стоимость. Вывод экономики из кризиса возможен только на основе научно-технического прогресса, за счет кардинальной переориентации производства на удовлетворение конкретных потребностей людей, а хозрасчета — со стоимостного вала и прибыли на снижение цен создаваемых предметов потребления, на экономию труда от использования произведенных средств производства. Проведение такой действительно радикальной экономической реформы позволит трудящимся, трудовым коллективам стать хозяевами плодов научно-технического прогресса, умножающего результаты их собственного труда.

Сокращение рабочего и увеличение свободного времени при росте общественного богатства — условие такого социального прогресса, в котором участвует не кучка избранных, а весь трудовой народ. Высокая организация труда, творческая инициатива рабочих, профессионализм управленцев — залог экономического подъема.