Александр Золотов - Развитие профсоюзного движения России

Вот почему выступления за «независимость» профсоюзов от рабочей партии, запреты на вхождение членов рабочей партии в руководящие органы профсоюзов и т. п. наносят ущерб профсоюзному движению, отдают представительство интересов профсоюзов в парламенте в руки буржуазных политических партий антипрофсоюзной направленности, чреваты усилением фашистских тенденций в политической жизни.

То, что партия, объединяя наиболее сознательных, активных, сплоченных товарищеской дисциплиной представителей рабочего класса, представляет собой высший тип рабочей организации, не исключает наличия противоречий ее собственного развития. Эти противоречия порождают не только тенденцию к последовательному выполнению партией роли организатора прогресса профсоюзного движения, но и противоположную ей.

Так, участие в парламентской деятельности ведет к появлению в партии депутатов местных и федеральных парламентов. В соответствии с нормами парламентаризма такие депутаты, как правило, получают доходы, многократно превышающие среднюю заработную плату рабочих. Вся обстановка их жизни (заседания, участие в приемах, пресс–конференциях, встречи с руководителями исполнительных органов власти, зарубежные командировки, размещение в лучших гостиницах и т. д.) резко контрастирует с образом жизни наемных работников. Так формируется основа для подмены приоритетов, когда депутаты начинают руководствоваться не интересами рабочего класса, а интересами собственной парламентской карьеры.

Если лидеры рабочей партии становятся депутатами, то при их карьеристском перерождении контроль партии, работающей в профсоюзах, за своей депутатской фракцией фактически парализуется, сила партийного влияния используется для превращения профсоюзов в инструмент, обеспечивающий прохождение партийных функционеров в парламент. Цель — служение интересам развития профсоюзного движения подменяется средством — участием в парламентской деятельности.

Когда для партийного руководства парламентская деятельность становится самоцелью, то не удивительно навязывание им партии отказа от борьбы за коренные интересы рабочего класса, включая и утверждение его политической власти, в пользу второстепенных интересов, совместимых с существованием политического господства капитала. Подобные устремления партийной бюрократии встречают поддержку определенных слоев наемных работников (из числа высокооплачиваемых работников непроизводственной сферы, привилегированных групп рабочих и т. д.). В результате ориентация на приоритет текущих интересов наемных работников закрепляется и в программных документах, и в практике партии, по своему происхождению и составу призванной организовывать борьбу за утверждение власти рабочего класса.

Именно такую эволюцию проделало большинство социалдемократических партий, первоначально выступавших за диктатуру пролетариата. Еще перед первой мировой войной в социал–демократической партии Германии было 40000 партийных и профсоюзных функционеров, все лидеры партии являлись членами парламента. И когда встал вопрос, голосовать против военных кредитов и идти в тюрьму, или поддержать политику германского империализма, угрожавшую немецкому и международному рабочему классу неисчислимыми жертвами, большинство депутатов социал–демократической фракции предпочли собственное благополучие. После этого германская социал–демократия, прежде образцовая в мировом рабочем движении, стала выступать против революционной борьбы.

Отказ от борьбы за освобождение труда от наемного характера, неизбежно снижает эффективность профсоюзного движения, теряющего свою энергию, сталкивающегося с капиталом, у которого пропадают стимулы идти на уступки.

Отмеченная трансформация социал–демократии открывает возможность вхождения ее представителей в правительство, избрания ее лидеров главами государств, губернаторами и т. д. Это, в принципе, позволяет реализовать многие меры, выгодные трудящимся (сократить рабочее время, улучшить социальное страхование, провести национализацию некоторых компаний и т. д.). Так, в результате реформ, проведенных во Франции в 1982 г. правительством социалистов, появилась обязанность предпринимателей вести коллективные переговоры на уровне фирм, было признано право работников на представительство их интересов в рамках компаний, были инициированы сокращение рабочего времени, создание условий для обучения и занятости молодых работников [117] Visser Jelle. The Strength of Union Movements in Advanced Capitalist Democracies: Social and Organizational Variations // The Future of Labour Movements. P. 37. .

В то же время при проведении социал–демократами реформ неизбежен разрыв между объективно возможным для улучшения положения рабочего класса, всех наемных работников и рамками приемлемого для капитала. Больше того, поскольку при нахождении социал–демократии у власти сохраняется политическое господство капитала, то партия, призванная обеспечивать развитие профсоюзного движения, несет ответственность за политику, ущемляющую интересы наемных работников.

Например, после победы шведских социал–демократов на выборах в 1994 г. «новое социал–демократическое правительство было вынуждено пойти на компромисс с партнерами по коалиции и изменить ряд социальных программ, уменьшив поддержку низкооплачиваемым работникам и сократив защищенность работников в трудовой сфере для повышения гибкости рынка труда. Профсоюзы были возмущены» [118] Galenson Walter. The world’s strongest trade unions: the Scandinavian labor movement. P. 69. .

Антипрофсоюзные тенденции в деятельности социалдемократии могут спровоцировать настроения беспартийности у членов профсоюзов. Так, один из выступавших на конгрессе Шведской конфедерации труда, состоявшемся в 1991 г., заявил: «Профсоюз должен быть независимым от партийной политики и не может больше плясать под дудку социал–демократов, и особенно социал–демократического правительства, потому, что интересы социал–демократической партии и конфедерации труда не совпадают в каждом вопросе. Конфедерация труда — не воронка для социал–демократического правительства. Члены профсоюзов — не лакеи социал–демократии» [119] Цит. по: Galenson Walter. The world’s strongest trade unions: the Scandinavian labor movement. P. 68. .

Можно понять возмущение выступавшего, однако правомерность критики социал–демократической партии — не основание отрицать необходимость рабочей партии для развития профсоюзного движения. Без партии профсоюзное движение утрачивает силу, падает профсоюзная организованность работников. В связи с этим, куда весомее позиция делегатов конгресса конфедерации профсоюзов Дании, предлагавших сотрудничество не только с социал–демократами, но и с партиями левее социал–демократов [120] Cit. op. P. 63. .