Михаил Попов - БУДУЩЕЕ ЗА ОБЩЕСТВОМ ТРУДА

Известно, что первоначально собственность возникла как собственность на условия и продукт своего труда, т. е. работник присваивал продукт на основе своего труда. История свидетельствует, что существовали такие общественные системы, в которых работники оказывались собственниками всего созданного ими продукта. Первобытная община выступала главным собственником и территории обитания, и получаемого продукта. Она представляла собой своего рода трудовой коллектив, в котором каждому человеку уже в силу того, что он принадлежал к общине, полагалась определенная доля общего продукта. Одновременно принадлежность к общине обязывала каждого ее члена к трудовой деятельности, что регулировалось существовавшими социальными нормами. Именно это и связывало трудовой вклад каждого общинника в совокупный продукт общины и норму потребления. Поскольку община как трудовой коллектив являлась связующим звеном труда и собственности, труда и потребления, то отношения собственности в первобытном обществе принимают форму трудовой коллективной (общественной) собственности.

Труд служит основанием не только общественной, но и частной собственности в условиях мелкого товарного производства. Поскольку орудия и материалы труда были собственностью работника, то и весь изготовленный продукт также принадлежал ему. В то же время для удовлетворения своих разнообразных потребностей работник был вынужден обменивать на рынке продукты своего труда на продукты труда других таких же производителей. Этот обмен был эквивалентным, так как отчуждая свой труд, овеществленный в сделанном им продукте, работник становился собственником такого же количества труда другого, воплощенного в полученной им в обмен вещи. Собственность работника на средства производства обеспечивала присвоение работником продукта своего труда, а эквивалентность обмена на рынке товаров – удовлетворение потребностей работника в условиях общественного разделения труда.

И в условиях первобытной общины, и в условиях мелкого товарного производства весь продукт труда оказывался собственностью работников. Это значит, что получить и потребить какой-либо продукт можно было только изготовив его (или поменяв свой продукт на чужой, но свой продукт все равно надо было изготавливать самому). И коль скоро единственным условием возникновения собственности на продукт труда выступает сам этот труд, то в первобытном обществе и мелком товарном производстве действует первый закон собственности – закон собственности на условия и продукт своего труда или же закон тождества труда и собственности.

Коренным образом ситуация изменилась в период капитализма. Здесь возникают социально-экономические условия существования нетрудовой собственности, т. е. собственность на продукт приобретается за счет чужого труда. Происходит утрата работником своих средств производства, в результате чего он остается только собственником своей рабочей силы, которую вынужден продавать собственникам средств производства, нуждающимся в рабочих руках. И поскольку работник для того, чтобы прожить, вынужден продавать свою способность к труду, то рабочая сила принимает форму товара. Собственники своей способности к труду (наемные работники) получают за продажу своей рабочей силы заработную плату, а собственники чужого труда – доходы в виде прибыли, процента или ренты. Вступает в силу второй закон собственности – собственность на чужой труд или закон нетрудовой собственности: «собственность для капиталиста есть право присваивать чужой неоплаченный труд или его продукт, для рабочего – невозможность присвоить себе свой собственный продукт» [239] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 597. .

Исчезают ли исходные основания для нетрудовой собственности в условиях современного капитализма как об этом «трубят» теоретики постиндустриального общества? Несмотря на происходящие изменения, несмотря на повышение роли информации, внедрение новшеств, высоких технологий, расширение социальноэкономической деятельности государства, без производительного труда работников общество существовать не может: «Всякому ясно: какие бы изменения ни происходили в высших, непроизводящих слоях общества, общество не может существовать без класса производителей» [240] Там же. Т. 19. С. 296. . И поскольку производство материального продукта осуществляется в условиях капиталистического производства, постольку прибавочная часть продукта становится собственностью отнюдь не тех, кто трудился над ее созданием, постольку остается противостояние наемного труда и капитала . Безусловно современный работник иной, нежели работник XIX–начала XX вв. Но он, как бы ни изменилось качество его способности к труду, все равно остался наемным работником, продающим свою рабочую силу и получающим взамен лишь ее стоимость.

Несмотря на многочисленные совершенствования в области заработной платы, пенсионного обеспечения, текущего руководства и т. д., считает Д. Белл, условия труда сами по себе – контроль за темпами прогресса, правила, распорядок и графики работы – по-прежнему лежат за пределами компетенции рабочего [241] Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. М., 1999. С. 193. . Вроде бы остается только ждать, в какой степени появление на сцене новой, молодой, образованной рабочей силы сформирует новую психологию и новые запросы, относящиеся к самому характеру труда [242] Там же. С. 194. . Но ведь характер труда определяется именно отношением работника к средствам производства. Поэтому, с одной стороны, единственным новым запросом, относящимся к самому характеру труда, могут быть только требования, направленные на снятие отчуждения труда, на преодоление его наемного характера, что опять-таки упирается в превращение работника в собственника средств производства. С другой стороны, если возможно выдвижение требований по преодолению наемного характера труда, значит этот труд в реальности все-таки наемный, т. е. труд, покупаемый капиталом, труд, прибавочную часть которого присваивает все тот же капитал.

Это относится и к современной России, в которой произошло отчуждение труда от собственности. Оно произошло примерно так же, как в свое время были исключены граждане Рима из пользования государственной собственностью на землю. Государство приватизировало собственность на землю, сделало ее частной, отняв у плебеев права на эту государственную собственность. Соответственно, граждане Рима, лишившись этого права, стали называться privati, т. е. приватизированными, ограбленными. То же самое недавно сделало российское государство, превратив прежнюю государственную собственность на землю в частную собственность. Наших крестьян теперь смело можно называть также privati: они лишились права владеть землей как государственной собственностью, становятся наемными работниками (батраками) у «новых» земельных собственников.