Михаил Попов - Классовая борьба

После социалистической революции начинается становление социалистического нетоварного непосредственно общественного хозяйства. В. И. Ленин в «Наказе Совета Труда и Обороны местным советским учреждениям» писал, что государственный продукт, продукт социалистической фабрики, обмениваемый на крестьянское продовольствие, не есть товар в политико-экономическом смысле, во всяком случае, не только товар, уже не товар, перестаёт быть товаром. Известны замечания Ленина на книгу Бухарина «Экономика переходного периода». В Полном собрании сочинений Ленина этих замечаний нет. Это полное собрание издавалось при Хрущёве и оттуда, видимо, выкинули кое-что, что не соответствовало представлениям Хрущёва о том, что должен был писать или говорить Ленин. А действительно полным собранием сочинений Ленина является издание «Ленинский сборник», куда помещаются произведения Ленина по мере их нахождения. Как найдут какие-либо ещё новые записки или статьи, заметки Ленина, так их и собирают в очередной том. В 11-м Ленинском сборнике и 40-м Ленинском сборнике публикуются, тем самым дважды, замечания Ленина на книгу Бухарина «Экономика переходного периода». И вот там Бухарин пишет, что при капитализме создаётся товар, а при социализме продукт. А Ленин делает замечание, что это неточно, «надо написать — продукт, идущий в потребление не через рынок», вот что пишет Ленин. А продукт, идущий в потребление не через рынок, — это не товар.

Теперь что касается того, «какова судьба товарности?» Пока есть элементы товарности, то это переходный период. Когда же переходный период заканчивается, остается отпечаток товарности. Этот отпечаток называется моментом товарности. Я хочу обратить ваше внимание на книгу, которая висит на сайте Московского отделения Фонда Рабочей Академии, в разделе Библиотека, которая называется «Диалектика капитализма и социализма», авторы И. К. Смирнов и М. В. Попов. Это книга двойная, первую часть составляет книга профессора Игоря Константиновича Смирнова «Метод исследования экономического закона движения капитализма в «Капитале» Карла Маркса», в которой показано, что основным законом капитализма является не закон прибавочной стоимости, а закон стоимости, имея в виду, что, если у вас есть товар, стоимость развивается постепенно в прибавочную стоимость и в капитал. А во второй книге, моей, «Планомерное разрешение противоречий развития социализма как первой фазы коммунизма», показано, что социализм — не товарное хозяйство, а непосредственно общественное, но товарность существует как его внутренний отрицательный момент, как отрицание нетоварного непосредственно общественного хозяйства в самом этом хозяйстве. И такое диалектическое понимание нужно постараться усвоить. Вот, собственно говоря, что желательно почитать по этому очень острому идеологическому вопросу.

Предыдущий раздел был посвящен характеру социалистического производства. В. И. Ленин еще в Наказе от Совета Труда и Обороны местным советским учреждениям разъяснял, что государственный продукт, продукт социалистической фабрики, обмениваемый на крестьянское продовольствие, не есть товар в политико-экономическом смысле. Однако эта ленинская мысль, к сожалению, значительной частью политэкономов, претендующих на звание советских ученых, была не усвоена. Вопрос «о характере социалистического производства» расколол всю политико-экономическую науку в СССР на две части. Одни были так называемыми «товарниками», «рыночниками», которые отстаивали положение, что социализм — «товарное хозяйство» и стремились повести страну «на рынок». А другие боролись с таким утверждением как чуждым природе социализма. Против товарников боролись доктора наук Н. А. Цаголов, заведующий кафедрой политэкономии МГУ и Н. В. Хесин, тоже из МГУ, А. М. Ерёмин и А. А. Сергеев из Института экономики АН СССР, Н. А. Моисеенко, В. Г. Долгов, В. Я. Ельмеев и я из Ленинградского Университета, А. В. Золотов из Нижнего Новгорода, А. И. Кащенко из Ярославля, А. К. Покрытан из Одесского Института народного хозяйства и ещё целый ряд товарищей. Мы развернули активную идеологическую борьбу с «рыночниками». А «рыночников» представляли такие фигуры, как Ракитский, Петраков, Кронрод, Либерман, Смолдырев, Лисичкин и другие. Я особо отметил бы Ракитского как наиболее талантливого и наиболее активного представителя антисоциалистических сил, которые вели активную идеологическую борьбу против социалистического производства, против его понимания как непосредственно общественного хозяйства. Б. В. Ракитский прямо в начале своей книги написал: «в политэкономии всегда велась и идёт гражданская война». Он тут, конечно, перегнул по поводу гражданской войны, а то, что классовая борьба, идеологическая борьба в политэкономии всегда велась и ведётся, это факт. Она велась и ведётся и в других общественных науках, она велась и в культуре, которая по природе своей представляет собой накопленный материальный и духовный опыт человечества. Можно сказать, что разложению социализма и приходу горбачёвского периода содействовали чуждые социализму явления в науке и культуре.

Был такой драматург Шатров, подлинная его фамилия Маршак. Вот этот Шатров в целом ряде пьес провёл самую настоящую идеологическую диверсию. Он подменял ленинские слова словами Троцкого. И такими пьесами, на спектакли по которым ходил Горбачёв и водил партийный актив Москвы, он вёл большую идеологическую обработку зрителей. Люди, не готовые к тому, что их будут обрабатывать, приходили, надевали хорошие одежды, шли и удивлялись, как всё предстает в новом свете, и незнакомый, «свежий», как они говорили, Ленин выступает. Начало положила пьеса «Синие кони на красной траве». Вот мы с товарищем Юрием Алексеевичем Беловым, не тем, который в КПРФ, а с другим, дали отрицательную рецензию на эту пьесу в журнале «Наш современник», после чего она не получила государственную премию. Затем пошли широко «Так победим», «Дальше, дальше, дальше». Этот самый Шатров, как мне рассказывали в журнале «Коммунист», скупил все бриллианты по Москве, так широко шли спектакли по его пьесам, так много денег у него было. Потом он уехал за границу. Затем вернулся в Москву и построил целый архитектурный центр. Во всяком случае, его сейчас не слышно и не видно. И поскольку его миссия закончилась, а никаким он выдающимся драматургом на самом деле не является, он оказался отставным бойцом идеологического фронта под видом автора пьес о Ленине.

Урок состоит в том, что в этом вопросе, как и в других вопросах, нужна ещё и идеологическая бдительность. Одно из условий успеха состоит в том, чтобы не верить на слово тем, кто говорит с виду вроде бы правильные, хорошие слова. Надо всё проверять! Я как-то вместе с профессором Казённовым был у Владимира Сергеевича Бушина, мы его поздравляли с днём рождения как выдающегося борца против буржуазной идеологии, как лучшего советского и российского публициста, можно сказать, марксиста. И его спрашивает Александр Сергеевич Казённов: «Владимир Сергеевич, а как это вам удаётся, как это вы так всех этих жуликов ловите?» «Да я знаю, что они жулики.» — рассказывает он — «Я точно знаю, что они — жулики, поэтому я сажусь и перепроверяю через справочники, если мне надо, через интернет, через другие источники все те цифры и факты, которые они называют. Они везде сплошь и рядом врут! И Солженицын сплошь и рядом лжёт». И, кроме книг Бушина, выходили книги с разоблачением Солженицына, например, такие, как «Спираль измены Солженицына» Томаша Ржезача, чехословацкого публициста. Он рассказывает в своей книге, что хотел написать биографию Солженицына, он был его телохранителем, «а потом я понял, что написать можно только патологоанатомию предателя». И дальше он в этой книге показывает, что то, что Солженицын рассказывает, есть лагерный фольклор. От людей, которые двадцать-тридцать лет просидели в лагерях, ещё и не того можно наслушаться, что он записывал. Сам он, как известно, был стукачом, жил в прекрасных условиях, как сыр в масле катался, в то время, когда он находился в местах не столь отдалённых и действительно не удалён был от Москвы, а находился в Марьиной роще. Бушин активно разоблачает эту фигуру.