Владимир Павленко - Мифы «устойчивого развития». «Глобальное потепление» или «ползучий» глобальный переворот?

Вторая фаза — фаза размышлений о том, какое будущее может возникнуть из настоящего.

<...> Некоторые проблемы <...> нужно было тщательно проанализировать с точки зрения прогнозирования различных тенденций, которые могут возникнуть с большой долей вероятности из динамики систем и наших предполагаемых воздействий. В любых случаях необходимо пользоваться моделями, наиболее приближенными к существующей ситуации <...>. Выявленные тенденции можно экстраполировать в обозримое будущее, получая набор логических, реалистических альтернатив будущего в таком количестве, которое допускают наши знания и методы исследований <...>.

Третья фаза — нормативная — предусматривает дальнейшее, еще более тонкое исследование, определяющее логические варианты будущего развития, причем не только те, что могут возникнуть, но и те, что мы хотели бы видеть для всей мировой системы к концу века. В основе идеи желаемого будущего лежит разработка альтернативных моделей, отвечающих нашим целям и проверка их осуществимости с помощью интерактивной обратной связи, сопоставленной с настоящим» 59 59 Римский клуб... С. 82–83. Римский клуб. История создания, избранные доклады и выступления, официальные материалы / Сост. Гвишиани Д. М., Колчин А. И., Нетесова Е. В., Сейтов А. А. М., 1997. М., 1997. С. 85. (курс. — Авт.).

Чего нам здесь не сообщили, причем абсолютно цинично, откровенно и не стесняясь?!

Того, что конечной целью всего затеваемого предприятия являлось «установление контроля», то есть управление будущим, наличие которого автоматически лишало каждого из нас свободы выбора, превращая в роботов? Сказали!

Готовности использовать в этих целях прямой подлог, обнаружив, точнее высосав из пальца, якобы естественные тенденции, замазав все технические направления «широким социальным контекстом»? Сказали, и вполне членораздельно.

Сути моделирования как способа высасывания этих якобы естественных тенденций из плодовитого «римского» пальца не раскрыли? Открытым текстом это сделали!

Что «логические варианты будущего» должны быть не произвольными, а теми, какими их хочет видеть Запад? Что они должны отвечать западным целям, причем для всей мировой системы и к определенному сроку, разве не сказали? Не просто сказали, а разжевали и в рот положили.

Что западные цели были, есть и будут противоположны советским или российским, ибо направлены на расчленение нашей страны, — для понимания этого, обладая данными спецслужб, что, семи пядей во лбу быть требовалось?

Что Советский Союз усиленно втягивали в направленное против него же «приложение совместных усилий» — это разве в Кремле не осознавалось?

Последний вопрос: чего в итоге не хватило советской элите 1970–1980-х годов? Ума? Чести? Совести? «Лексуса» или, на худой конец, «Мерседеса» в заглубленном гараже охраняемого загородного коттеджа?

Или чего-нибудь еще?

«Цели, масштабы и направление исследований в рамках „Проекта-1969", по мысли Печчеи, определялись четырьмя основными принципами.

Первый: человечество и условия его существования представляют собой интегрированную макросистему, сложнейшую мировую систему, возникшую из агрегации огромного числа и разнообразия взаимодействующих систем и подсистем <...>.

Второй: многие компоненты системы постоянно находятся под угрозой серьезного расстройства или даже разрушения. Главная — прямая или косвенная причина такой нестабильности — нарастающий неконтролируемый технологический прогресс <...>.

Третий принцип: чтобы противостоять чрезвычайной сложности и динамизму множества взаимосвязанных систем и предупреждать их нежелательные эффекты, необходимо новое планирование в глобальных масштабах.

Четвертый: разработка и применение такого планирования — общий долг <...>» 52(курс. — Авт.).

Проследим за руками «наперсточников» — самого Печчеи и его горячего адепта Гвишиани. Итак, мир — это «интегрированная макросистема», элементам которой угрожает «неконтролируемый технологический прогресс». Источник этого «неконтролируемого прогресса» — кто? Если верить предыдущим откровениям, то США, ибо именно они «останутся на гребне волны прогресса, оставив позади все другие страны», в то время как Советский Союз «обречен беречь ресурсы для собственных целей». Так кто должен был становиться объектом «глобального планирования» — мы или они?..

Вопрос настолько же риторический, насколько и конъюнктурный, привязанный к степени его осмысления теми или иными элитами.

На самом деле, кто заговорил на чужом проектном языке, тот и обречен был стать объектом. Тот и стал. Однако тех, кто все это устроил, последствия их предательства коснулись в последнюю очередь. Они и сегодня на чествования по случаю юбилея сноса Берлинской стены или собственного 80-летия в Берлин и Лондон ездят, скромно признавая, что у себя на Родине памятников им никогда не поставят.

Однако Запад не был бы Западом, если бы относительно «мирные» планы интеграции, то есть подчинения нашей страны «глобальному планированию», рассчитанные на сговорчивость и продажность ее элиты, не подкреплялись более жесткими альтернативами. Мало ли чего ждать от этих русских.

В центр этих планов еще с Версальской конференции (1919-1920 гг.) было поставлено расчленение нашей страны, разработка сценариев которого обрела новое дыхание с превращением Советского Союза в противостоящую Западу, в том числе и в центре Европы, мировую сверхдержаву. Доказательством этого служит целый ряд документов, привести которые полностью или даже частично мы не сможем из-за ограниченности разумного объема любого исследования. Поэтому обратимся к наиболее важным, характерным и знаковым.

Из секретной директивы № 20/1, принятой Советом национальной безопасности (СНБ) США от 18 августа 1948 года.

«Правительство вынуждено в интересах развернувшейся ныне политической войны наметить более определенные и воинственные цели в отношении России. <...> Наша цель — свержение Советской власти. <...> Наше дело работать и добиться того, чтобы там (в СССР) свершились внутренние события. Речь идет прежде всего о том, чтобы сделать и держать Советский Союз слабым в политическом, военном и психологическом отношениях.

<...> Следует со всей силой подчеркнуть, что независимо от идеологической основы любого некоммунистического режима и независимо от того, в какой мере он будет готов на словах воздать хвалу демократии и либерализму, мы должны добиться осуществления наших целей. Мы должны создать автоматические гарантии, обеспечивающие, чтобы даже некоммунистический и номинально дружественный к нам режим: