Дэниел Эллсберг - Машина Судного дня. Откровения разработчика плана ядерной войны

Лично я всегда был согласен {314}с безоговорочным осуждением президентом Джорджем Бушем-младшим терроризма, широко определяемого как намеренное убийство не участвующих в боевых действиях лиц – невооруженных граждан, детей, стариков и больных – в политических целях. Такую позицию трудно оспорить. Например, уничтожение зданий Всемирного торгового центра вместе с находившимися в них людьми 11 сентября 2001 г. справедливо признается террористическим актом и осуждается как массовое убийство в большей части мира.

Вместе с тем большинство американцев не признают «терроризмом» в том же самом смысле намеренную организацию огненного смерча при бомбардировке Токио, или Дрездена, или Гамбурга, а также атомную бомбардировку Хиросимы. Эти случаи намеренного уничтожения гражданского населения, хотя и не были осуждены в судебном порядке после Второй мировой войны, как резня, устроенная японцами в Нанкине (Китай), являются по всем меркам военным терроризмом и преступлением против человечности.

Как и бомбы, уничтожившие Хиросиму и Нагасаки, любой будущий удар с использованием хотя бы одной тактической ядерной ракеты в плотно населенном регионе приведет к гибели десятков, если не сотен тысяч жителей, не участвующих в боевых действиях. Таким образом, практически любая угроза первого использования ядерного оружия является террористической угрозой. Страна, высказывающая подобные угрозы, является террористической. Это относится и к Соединенным Штатам и всем их союзникам, включая Израиль, и к России, Пакистану и Северной Корее.

В самом деле, даже если отвлечься от концепции терроризма или преступления, продолжение Россией и Америкой (с ее союзниками по НАТО) политики угроз, размещения тактического ядерного оружия, отработки приемов нанесения первого ядерного удара по противнику «в случае необходимости», а также демонстрации готовности поставить остальную часть человечества на грань всеобщего уничтожения, это не просто моральная опасность, а моральная катастрофа. Выступая как американец, я говорю, что Америка должна отказаться от этого, не дожидаясь, пока на такой шаг пойдут другие.

Для восстановления нравственных ориентиров и в целях безотлагательного перехода к политике спасения человечества и других видов жизни на планете правительство США – включая президента, представителей органов государственной власти и Конгресс, – должны решительно заявить об исключении из рассмотрения «возможности первого использования ядерного оружия» при ведении дел с Россией, Ираном, Китаем, Северной Кореей и любым другим государством, поскольку мы как народ и государство признаем, что первое использование ядерного оружия является преступным деянием, а не законной «возможностью» для Соединенных Штатов, России и любой другой страны при любых обстоятельствах.

За практически полную свободу в выборе направлений исследования корпорация RAND расплачивалась тем, что быстро выполняла поступающие время от времени запросы на оценку некоторых проектов ВВС. Одно из таких заданий поступило ко мне в 1960 г. Это была, как обычно, копия меморандума одного из офицеров ВВС под названием, если память мне не изменяет, «Проект “Ретро”». На его первой странице красовался «список ознакомления» с отметками и подписями тех, кто знакомился с ним в исследовательском отделе, в плановом отделе, в научно-техническом отделе и т. д.

Был на нем и обычный список ознакомления в RAND. Я значился одним из первых среди тех, кому надлежало ознакомиться с меморандумом в нашем здании, хотя трудно было сказать, насколько этот документ касается меня, – на первый взгляд, он казался больше техническим. Однако мое имя фигурировало в числе тех, кто занимался проблемой уязвимости стратегической авиации к неожиданному удару Советов, выживаемости и способности наших наступательных сил нанести ответный удар.

Документ представлял собой секретное предложение по действиям в случае, если удар советских МБР лишит нас возможности ответить с помощью ракет наземного базирования, в основном ракет Minuteman. Это было еще до разоблачения мифа о ракетном разрыве. Я работал в RAND на полную ставку в то время и занимался как раз такими проблемами.

В меморандуме предлагалось собрать огромную прямоугольную систему из тысячи двигателей первой ступени ракеты Atlas – самых мощных тяговых двигателей, не считая двигателей ракеты Titan (их было выпущено всего несколько штук), – и прочно закрепить ее на земле в горизонтальном положении, направив против вращения Земли.

Офицер, предложивший такую идею, считал, что в случае обнаружения системой BMEWS массированного пуска баллистических ракет через Северный полюс со стороны Советского Союза – нацеленных на места базирования наших ракет в Северной и Южной Дакоте, Вайоминге, Монтане и Миссури – нужно одновременно запустить все двигатели Atlas и остановить вращение Земли.

Тогда советские ракеты на баллистическом участке полета пролетят мимо своих целей. Наши стратегические силы наземного базирования будут спасены и смогут – предположительно, когда все утихнет и Земля опять начнет вращаться – нанести ответный удар по городам и незащищенным военным объектам (их ракеты ведь уже выпущены из укрепленных шахт) Советского Союза.

Не надо быть геофизиком, чтобы увидеть абсурдность этой идеи. В атмосфере возникнет жуткий вихрь. В действительности все, что не закреплено, да и немалая часть того, что закреплено, поднимется в воздух, подхваченное суперураганом. Города на побережье и в глубине материков будут смыты гигантскими цунами.

У команд управления запуском ракет Minuteman, находящихся в бункерах глубоко под землей, будет еще меньше причин, чем в случае ядерной войны, запускать свои ракеты или выходить на поверхность, поскольку на ней ничего не останется ни в Советском Союзе, ни в Соединенных Штатах, ни в каком-либо другом уголке планеты. Все здания рухнут, а обломки вместе с людьми будут выброшены в космос.

Все это было совершено очевидно. Я подумал: «Довольно забавно». Это первый документ на моей памяти в бюрократическом аппарате ВВС, в котором проглядывалось чувство юмора. Главное, он был абсолютно честным, без намека на то, что это нечто большее, чем обычный секретный официальный документ. Он выглядел совершенно всамделишным. Я прямо-таки зауважал того, кто его составил (какой-нибудь шутник из RAND?).

Я еще раз посмотрел на список ознакомления из ВВС. Нет, он на самом деле прошел через целый ряд инстанций, прежде чем попасть к нам. В половине клеточек не было галок – в эти отделы документ не попал, однако другая половина подтверждала его получение. Подписи были разными и выглядели вполне реальными. Никто не затормозил документ, прежде чем он попал в RAND, и я понял – это не шутка.