Эдуард Лимонов - Сводка новостей. Путин – отец, Макрон – сын, Собчак – дочь

На референдум были вынесены 18 статей, вот самые важные из них.

Президент становится главой государственной системы.

Пост премьер-министра упраздняется.

Президент назначает вице-президентов, министров и высших чиновников.

Министерства будут формироваться указами президента, он лично будет определять структуру министерств их цели и состав.

Президенту уходит право объявлять режим чрезвычайного положения (парламент впоследствии должен утвердить режим ЧП).

Президент издает указы без предварительного одобрения парламента. Они могут быть аннулированы, если в дальнейшем парламент их отклонит. (В каком-то заоблачном будущем… — Э. Л. )

Президент может оставаться членом партии, принадлежать к политической партии, сейчас нет.

Количество членов парламента увеличивается с 550 до 600. (Это намеренная эмиссия… — Э. Л .)

Возрастной порог для кандидатов на выборные посты уменьшается и будет 18 лет, в то время как сейчас 25 лет.

Глава государства имеет право избираться не более двух сроков подряд.

Следующие выборы в парламент — 3 ноября 2019 года.

Партия справедливости и развития (эрдогановская) и большинство партии Национального движения поддержали референдум.

Левоцентристская Народно-республиканская партия и Партия демократии народов (прокурдская) выступили против референдума.

Оппозиция утверждает, что переход к президентской системе управления страной приведет к следующим отрицательным результатам.

Даст возможность Эрдогану быть у власти до 2029 года.

Приведет к поляризации общества.

Расстроит отношения с Европейским союзом.

Приведет к бегству из страны инвесторов.

Явка была высокой: 87,2 процента. Это понятно, переход к иной системе правления важен для Турции, фактически находящейся в состоянии войны.

Проголосовали 55,3 миллиона человек.

Победили сторонники перехода к президентской системе, но с небольшим перевесом. Они набрали 51,2 процента голосов, что всего лишь на 1,25 миллиона больше, чем у их противников.

Против голосовали на юго-востоке, населенном в большинстве курдами, — в Диярбакыре, провинциях Ван, Агры, Мардин.

За голосовали Анталья, Мерсин, Мучла, Измир.

Огромный ляп, открывающий дорогу к обвинениям в мошенничестве, допустил Высший избирательный совет.

Внезапно, за час до окончания голосования, Высший избирательный совет Турции принял решение считать действительными бюллетени без штампов.

Особо выдающихся инцидентов на выборах не произошло. Небольшая перестрелка на одном из избирательных участков в провинции, погибли два человека.

По окончании выборов (они проходили с 08:00 до 17:00) полиция перекрыла знаменитую площадь Таксин, где в свое время, еще помните, была попытка организовать «турецкую весну».

Пока вроде никаких инцидентов.

Вообще же ситуация, на мой взгляд, взрывоопасная. Если не на ближайшие дни, то на ближайшие месяцы.

51,2 процента на референдуме, то есть перевес всего в какие-то 1,2 процента, неубедителен.

Оппозиция вот что говорит: Республиканская народная партия утверждает, что в последние минуты были вбросы в урны для голосования и что решение Избирательного совета о принятии нештампованных бюллетеней подозрительно.

Булент Тескан, зам председателя Народно-республиканской партии: «Если нарушения не будут установлены, будет серьезная дискуссия о легитимности голосования».

Что такое серьезная дискуссия по-турецки?

Мое мнение, что это много более чем дискуссия, мое мнение, что турецкая серьезная дискуссия может означать и гражданскую войну. Ну это мое личное мнение.

Мы имеем уже возможность наблюдать, какие последствия имеет не очень убедительная победа Дональда Трампа в Соединенных Штатах Америки — хотя выборы в США закончились, борьба двух Америк продолжается. Пока в форме давления на Трампа, которому он, похоже, поддается и становится иным Трампом, чем тот, которого избрали незначительным большинством выборщиков.

Я решительно утверждаю, что для прочной победы на выборах в современных государствах простое большинство уже неприемлемо, ибо неубедительно. Пора менять правила. Чтобы победа была прочной, нужно значительное большинство. Тем более когда речь идет о таких серьезных структурных изменениях в управлении государством, как турецкий состоявшийся вчера референдум.

Теперь короткое замечание о российско-турецких отношениях.

Я уверен, что в Кремле не напуганы тем, что Турция стала президентской республикой. В РФ ведь, по сути дела, тоже президентская республика.

Мы недовольны Турцией по другим причинам.

А именно, Турция опять перешла в проамериканский лагерь (они ведь приветствовали бомбежку крылатыми ракетами США сирийской авиабазы), одновременно еще являясь и страной, симпатизирующей радикальным исламистам, страной, уже захватившей часть территории Сирии (кстати, с нашей некоторой помощью).

Услышав о предстоящей возможной отмене чартерного сообщения с Турцией, я расцениваю такое намерение российской власти как серьезный сдвиг в российской позиции. Рискну предположить, что у нас начинают понимать ненадежность Турции, самого Эрдогана и его политики.

Моя личная позиция по Турции широко известна, это антитурецкая позиция.

18 апреля 2017 г.

Шесть дней до первого тура выборов, 17 апреля 2017 года. Состоялись два грандиозных митинга на парижских стадионах. Митинги двух основных претендентов на пост президента Французской республики.

Митинг Марин Ле Пен в «Зените» и Эммануэль Макрон в «Берси». Под лозунгом «Rendez nous la France!» — «Верните нам Францию!». Вот как прошел митинг Марин Ле Пен в «Зените».

Перед митингом несколько минут столкновений протестующих против Марин Ле Пен с полицией. Был применен слезоточивый газ.

Митинг два раза прерывался. Одна женщина взобралась на сцену, ее положила охрана митинга и вывела. Второй раз — женщина с голой грудью поднялась из публики, и ее тоже вывели. Вероятно, это попыталась провести свою акцию группа Femen.

Марин Ле Пен заявила, что Франция лишена своего суверенитета под крики собравшихся «Мы — дома!» и «Франция для французов!».

Вот что главного сказала Марин Ле Пен:

«Каждый день сотни дополнительных иностранцев прибывают к нам, для того чтобы здесь расположиться, с намерением жить здесь, как у себя дома. Мы не можем больше этого позволять. Для многих французов массовая иммиграция — это оккупация.

Посмотрите на простых французов, живущих в их популярных кварталах и в их городках, которые теперь чувствуют себя иностранцами в своей собственной стране… И даже здесь, в Париже, целые семьи прилепляются к окнам автомобилей, чтобы выпросить милостыню. Наша страна становится страной третьего мира на наших глазах».