Игорь Молотов - Мой друг Карлос Шакал. Революционер, ставший героем голливудских фильмов «Шакал» и «Карлос»

Сегодня, признается Карлос, ему смешно то антирелигиозное манихейство, которое когда-то, до обращения к Божественному Началу, вдохновляло его и товарищей.

«Тогда я неоднократно отмечал для себя, сколь важную роль играли в национально-освободительных и революционных сражениях священнослужители-воины. В контексте палестинского сопротивления роль религии неуклонно возрастает. Меня поразила убежденность федаинов, и я проникся их верой. Мне смешна нелепая борьба против Бога, против самой идеи о том, что в этом низком мире может существовать Нечто, превосходящее наше понимание и недоступное нашему воображению. Злобный и бессмысленный предрассудок, которым многие защитники пролетарской революции размахивали как хоругвью, был в те времена в большой моде. Я находился в тупике — теперь я это понимаю, благодарение Небу, я нашел выход, и моя новая — нет, обновленная! — вера только подтвердила былые обязательства по отношению к Революции и новому человеческому порядку, подчиняющемуся Божественному замыслу».

Вера оказала, по признанию Ильича, неоценимую помощь в понимании сочетания психологических и социологических факторов в человеческих отношениях и важности религиозного фактора в историческом развитии в прошлом, настоящем и будущем. Предназначение истории — предвидеть, в ретроспективном анализе важно перспективное предвидение. Это избитая истина, но ее полезно время от времени вспоминать. Она позволяет ему сегодня расшифровывать природу внутренних и межгосударственных столкновений в странах так называемого Юга.

Карлос уверен, что антиглобализм сегодня сильнее любых нынешних и прошлых политических и идеологических расхождений. На повестке дня — вопрос о выживании человеческого вида: если мы продолжим разрушать планету теми же темпами, как делаем это сейчас на потребу империалистическому Молоху, то очень скоро вернемся в первобытные времена и окончательно одичаем. Бороться против империализма — значит бороться за человека и цивилизацию, а не за одну отдельно взятую религию.

«Я полагаю, что глубинная духовная сила ислама помогает нам вернуться к естественным и одновременно ниспосланным свыше отношениям с людским сообществом и природой. Кажется, Мальро писал, что “XXI век будет веком религий или его не будет вовсе”. Все разумные люди должны осознать, сколь серьезен брошенный нам вызов, поскольку будущее выглядит далеко не безоблачным — несмотря на всю безграничную демагогию вождей, проповедующих мир во имя того, чтобы было удобнее вести войны. Грозовые тучи уже затянули небо над головой “демократий”. Великая Америка под предлогом борьбы с терроризмом обирает всю планету. “Старшая сестра Америка“ уже на марше, ее военная машина отлажена».

«Ислам укрепил мое чувство солидарности, избавил от склонности к индивидуализму — этот первородный грех характерен для всех обществ эпохи упадка. Ислам постоянно напоминает нам о принадлежности к сообществу и о том, что верующий всегда должен помнить о Боге. Это вовсе не значит, что личность полностью утрачивает свою индивидуальность, в исламе нет ничего тоталитарного… Это религия свободных людей, каждый из которых лично отвечает за выбор, сделанный в пользу добра или зла. Религия, в которой не должно быть места презрению или ненависти, — только сопереживание и участие, то, что я называю “страдать вместе с…”. Как быть счастливым в несчастливом мире, погрязшем в собственных пороках, которые считаются источником счастья? Этот эрзац счастья, больше всего похожий на рекламный слоган, есть в действительности отрицание подлинной жизни».

«Я был и остаюсь революционером и коммунистом. Я буду всеми допустимыми способами бороться за освобождение мира от империалистической эксплуатации, а Палестины — от сионистской оккупации. Хотите верьте, хотите нет, но это не мечты выжившего из ума идеалиста и не бахвальство бывшего. Я остаюсь бойцом в ленинском понимании этого слова. Революция просто не могла бы свершиться без своего авангарда — борцов, которые ее планируют, готовят и начинают. Я руководил сражениями как в полевых условиях, возглавляя десантно-диверсионные группы, так и из оперативного штаба. Тем не менее, по сути своей, я скорее политик и организатор и считаю анализ соотношения стратегических и тактических, конъюнктурных и постоянных вооруженных сил оптимальным методом для определения своевременности и особенностей революционного действия, его рамок и природы, вплоть до вооруженного выступления».

Согласно учению Карлоса, необходимо постоянно корректировать вектор действий, исходя из краткосрочных, среднесрочных и долгосрочных тактических и стратегических целей. Как верующий возвращается каждый день к Священному Писанию, а священник ежедневно читает требник, так же и политик должен постоянно корректировать свои действия в соответствии с поставленными целями. Анализ a posteriori различных ситуаций и событий лежит в основе деятельности любого политика, военачальника и революционера, планирующего дальнейший ход событий. Революционный ислам как концепция не отменяет коммунистической борьбы Карлоса, а, наоборот, укрепляет ее.

«В четырнадцать лет я посвятил свою жизнь Революции. В январе 1964-го вступил в коммунистическую партию, но счастливо избежал искушения стать функционером и продолжаю оставаться коммунистом и непреклонным революционером. Возможно, именно эта бескомпромиссность вызывает наибольшее раздражение у моих оппонентов. Когда мне было двадцать, произошли события, коренным образом изменившие мою жизнь и определившие дальнейшую судьбу: Мировая Революция и борьба палестинского народа слились в моем сознании воедино.

Борьба для меня есть синоним самопожертвования во имя избранного дела. Приняв ислам в октябре 1975 года, я не стал ни мистиком, ни святошей. Я всего лишь пытаюсь найти свет веры и не дрогнуть в суровых жизненных испытаниях, общаясь с Богом напрямую, без посредников.

Мои коммунистические идеалы устояли во всех жизненных горестях и терзаниях, они нисколько не противоречат вере в Единого Бога. Вера обогатила и расширила мое видение мира, дав дополнительные и очень веские основания не отступать с выбранных позиций. Вера не только утвердила меня в правоте дела, которому я посвятил жизнь, но и помогла исправить многие ошибки и отказаться от неверных оценок и заблуждений. Ислам укрепил мои революционные воззрения, он очистил их, придав одновременно новое — возвышенное — значение».

Представления Карлоса об исламе, возможно, вызвали шок у ваххабитских теоретиков, заключивших религию в стальную клеть. Согласно модели Карлоса, ислам не должен стоять на месте. Иными словами, если бы сейчас был жив Мухаммед, то он бы яростно боролся против закостеневших догм полуторатысячелетней давности: