Владимир Турченко - Путин. Правда, которую надо знать

Поскольку ФАНО все-таки появилось, то, для того чтобы оно было хоть сколько-нибудь полезным, а не вредным, руководить им должны авторитетные ученые, сочетающие глубокое понимание специфики проблем науки с высокими организаторскими способностями. Однако его главой назначен некто М. Котюков — специалист в сфере «финансы и кредит», понимающий в науке меньше, чем Сердюков в военном деле. Под стать ему первый зам. А. Медведев с дипломом по специальности «экономика и финансы» и руководитель Сибирского территориального управления ФАНО А. Колович, набивший руку на управлении госимуществом. Причем все трое из Красноярска. Вполне очевидно, что в вопросах науки они компетентны не больше, а еще меньше, чем даже вышеназванные лица в правительстве. Этот парадокс объясняет второй закон Паркинсона: «чиновники стремятся множить число подчиненных, а не конкурентов». В соответствии с ним ФАНО с начальным штатом 500 чиновников в центре (плюс не меньшее число занятых в региональных отделениях) раздувается соответственно квадрату вреда, причиненного им науке и обществу. В 2015 г. на содержание ФАНО государство затратило 93 млн руб., а в 2016 году — 2,2 млрд рублей, то есть в двадцать с лишним раз больше.

Руководство этой надуманной структуры, по-видимому, в силу физической невозможности в ближайшее время «проглотить» всю подведомственную ему сферу в 2016 году «скромно» заявило следующие приоритетные цели: «1. Обеспечение сохранности и эффективности использования федерального имущества, 2. Структурная модернизация сектора исследований и разработок, 3. Повышение инновационного потенциала научных организаций, 4. Развитие кадрового потенциала научных организаций».

Даже студент понимает, что здесь поставлены не цели, а задачи, решение которых — прямая обязанность Министерства образования и науки. Однако Ливанов, Голодец, Дворкович, проявив явную неспособность с ними справляться, вместо того чтобы подать в отставку, с благословения Медведева подбросили Путину идею создать под эгидой правительства еще одну огромную структуру федерального уровня, чтобы переложить на нее ответственность за последствия «реформирования» российской науки. Очевидно, что нужно было не создавать новую армию чиновников, а, отправив нынешнее правительство в отставку, укомплектовать новый состав вполне компетентными и честными патриотами.

Изначально провозглашалась благая цель — освободить больших ученых от финансово-имущественных забот, чтобы они могли целиком посвящать себя великим открытиям. Однако облеченные чрезвычайными полномочиями Котюков и его команда вообразили, что знают гораздо лучше, чем все вместе взятые академики, как надо повышать эффективность российской науки. Последствия их деяний было нетрудно предвидеть.

Правительство, пишет, например, эксперт Центра Сулакшина А. Басманов, упорно продвигает реформу науки, не обращая внимания на протесты видных ученых, а в результате не только снижается эффективность их труда, но и стремительно тает интеллектуальный потенциал. Утечка научных кадров грозит перейти критическую черту. Согласно исследованиям Сибирского отделения РАН, 70 % молодых ученых не принимают реформу науки, 40 % рассматривают возможность вообще уйти из науки. Условия, в которых существует российская наука, заставляют даже самых мотивированных и преданных своему предмету специалистов уходить из науки. Причем дело здесь не только в материальном положении самих научных институтов, но также в общем политическом тренде российской власти.

Вопрос, сегодня задаваемый учеными президенту и правительству: «Будет ли открыта тайна рождения замысла реформ российской науки?» Для ответа следует обратить внимание, что первый пункт «целей» ФАНО: «обеспечение сохранности и эффективности, использования федерального имущества» исходит из ложной посылки о том, что руководство научно-исследовательских учреждений заведомо неспособно решать такие задачи, а потому необходимо поставить над ними армию контролирующих чиновников. Но это — видимость. Немаловажную роль в появлении ФАНО сыграли потребности господствующего класса в устройстве детей, внуков и друзей на «хлебные и непыльные» места. Однако главная причина другая.

«Тайна» рождения замысла реформ науки — в том, чтобы разворовыванию российской «элитой» государственного имущества, закрепленного за научными учреждениями, придать видимость законности путем процедуры «приватизации». Особо привлекательная часть этого госимущества была пожалована Академии наук еще российскими императорами, плюс имущество, созданное и переданное ей советским государством в бессрочное бесплатное пользование и распоряжение ученых. Главная, но негласная задача ФАНО — обеспечить приватизацию имущества РАН в пользу давно положивших на него глаз «очень уважаемых лиц». Не случайно на острие проблем так называемого «реформирования» науки оказался конфликт между РАО и ФАНО. Среди желающих отхватить из академического имущества «кусок пожирнее», по-видимому, и некоторые члены правительства, поведение которых трудно объяснить иначе.

По логике вещей управлять конкретными объектами государственного имущества, обеспечивая их сохранность и эффективное использование, должны конкретные уполномоченные государством люди (директоры, начальники, председатели и т. п.) под контролем определенных министерств. Именно такова мировая практика. Однако самые пронырливые и наглые «реформаторы» во главе с Чубайсом придумали и создали новую огромную структуру, распоряжающуюся всеми объектами государственной собственности независимо от их ведомственной принадлежности, так называемое «Госимущество» (ныне «Федеральное агентство по управлению госимуществом»). Главная задача этой бюрократической надстройки, как убедился случайно и очень недолго побывавший во главе ее честный человек В. П. Полеванов, — обеспечивать разворовывание государственного имущества путем приватизации и организации залоговых аукционов, тем самым создавая условия ускоренного вымирания населения.

На этом поприще «демократические приватизаторы» добились выдающихся успехов: еще недавно самая социалистическая в мире страна стала самой буржуазной. В книге, вышедшей в свет в 2015 г., я писал, что в 2010 г. доля государственной собственности в России составляла 20 % и в Украине 16 %, в США — 32 %, Японии — 35 %, Германии — 48 %, Франции — 52 %, Швеции — 62 %, Китае — 66 %. В Беларуси доля в ВВП продукции, произведенной принадлежащими государству или предприятиями, контролируемыми государством, — около 70 %. Хотя понятие госсобственности как в России, так и в Украине, весьма растяжимо. Например, даже главный телеканал страны — «Первый», который принято считать государственным, принадлежит Росимуществу только на 38 %, совладельцами его являются на 24 % лондонский житель Р. Абрамович и на 25 % — ЗАО «Национальная Медиа Группа», принадлежащая очаровательной А. Кабаевой.