Эмма Гольдман - Анархизм

Анджолильо скоро ознакомился с английской прессой. Он прочел о волне всеобщей симпатии к беспомощным жертвам Монтжуихской тюрьмы. На Трафальгарской площади он увидел своими глазами результаты ужасных пыток, когда несколько испанцев, избегнувших когтей Кановаса–дель–Кастильо, приехали в Англию искать себе убежище. Здесь на большом митинге они открыли свои рубашки и показали ужасные шрамы от поджигания. Анджолильо видел это, и полученное им впечатление превзошло всякие теории, – оно было сильнее слов, сильнее аргументов, сильнее его самого.

Синьор Антонио Кановас–дель–Кастнльо, премьер–министр Испании, жил в Санта Агведа. Как всегда в таких случаях, ни один иностранец не допускался до его высокой особы. Однако было сделано одно исключение в пользу изящного, элегантно одетого итальянца, представителя, как полагали, одной важной газеты. Этот изящный господин был Анджолильо.

Сеньор Кановас, собираясь уходить из дома, вышел на веранду. Неожиданно Анджолильо появился перед ним. Грянул выстрел и Кановас лежал мертвый.

Жена премьер–министра прибежала на помощь. «Убийца, убийца!» кричала она, показывая на Анджолильо. Он поклонился: «простите, мадам», сказал он, «я уважаю вас, как женщину, но сожалею, что вы были женой этого человека».

Анджолильо спокойно встретил смерть, – смерть в самой ужасной форме для человека, душа которого была еще душой ребенка.

Он был удавлен особым железным ошейником. Его тело лежало под лучами солнца, пока не настал вечер. Приходили люди, указывали на него в страхе и ужасе пальцем и говорили: «смотри, – вон жестокий убийца».

Как глупо и жестоко невежество! Оно никогда не понимает и всегда осуждает.

Замечательную параллель делу Анджолильо мы находим в акте Гаэтано Бресчи, убившего итальянского короля Умберто и сделавшего этим американский город Патерсон знаменитым.

Бресчи приехал в Америку, эту страну случая, где нужно только попробовать, чтобы иметь успех. Бресчи решил попробовать счастья, – он будет работать усердно и старательно. Работа ему не страшна, если только она гарантирует ему независимость и самоуважение.

Так, полный энтузиазма и надежд, он поселился в Патерсоне и там нашел работу за 6 долларов в неделю на одной из ткацко–прядильных фабрик. Шесть долларов, без сомнения, для Италии были состоянием, но этого недостаточно, чтобы иметь возможность вздохнуть в Америке. Бресчи любил сидеть у себя дома в своей маленькой квартирке. Он был хорошим мужем и преданным отцом, – у него была маленькая девочка Бланка, которую он обожал. Он работал и работал в течение нескольких лет. Из шести долларов в неделю он ухитрился отложить и сберечь 100 долларов.

У Бресчи были идеалы и убеждения. Известно, что для рабочего глупо иметь идеалы. В Патерсоне издавалась анархическая газетка: «La Question Sociale» (Социальный Вопрос).

Каждую неделю, хотя усталый от работы, Бресчи приходил помогать в работе над газетой. Он засиживался над этим до поздних часов. Когда газета истратила все свои деньги, и товарищи были в отчаянии, Бресчи принес свои 100 долларов, все сбереженья за целый год. Это должно было помочь газете продержаться.

На его родине люди голодали. Урожай был плохой, и перед крестьянами встал призрак голода. Они обратитесь к своему доброму королю Умберто, – он поможет. И он помог! Жены крестьян, которые пошли к дворцу короля, в немом молчанье прижимали к себе детей. Наверно это тронет его. Но вместо того, солдаты начали стрелять и убили этих несчастных.

Бресчи, работая на фабрике в Патерсоне, прочел об этом ужасном побоище. Перед его умственным взором носилась картина беззащитных женщин и невинных детей, расстрелянных перед добрым королем. Его душа застыла в ужасе. Ночью ему слышались стоны раненых. Некоторые из них были может быть его товарищи, его родные. Зачем, зачем такое подлое убийство?

Небольшое собрание итальянской анархической группы в Патерсоне кончилось почти дракой. Бресчи потребовал назад свои 100 долларов. Товарищи просили его, умоляли дать им на это время. Ведь газета погибнет, если они вернут ему деньги. Бресчи не желал ничего слышать и настаивал на возвращении денег.

Как жестоко и глупо непонимание! Бресчи получил деньги, но потерял доброе отношение и доверие своих товарищей Они не желали иметь ничего общего с человеком, у которого жадность выше идеалов.

29 июли 1900 юла Король Умберто был убит в Монцо. Молодой итальянский ткач из Патерсона Гаэтэно Бресчи убил доброго короля.

Патерсон был отдан под надзор полиции; каждого, кто был известен, как анархист, выслеживали и преследовали; деяние Бресчи было приписано анархической пропаганде. Как будто анархическое учение в самой крайней форме может сравняться по своей силе с убитыми женщинами и детьми, которые пошли просить короля о помощи. Как будто любое сказанное слово, как бы оно красноречиво ни было, может зажечь человеческую душу таким сильным огнем, как кровь, которая капля по капле текла из этих умирающих тел. Обыкновенного человека трудно взволновать словом или делом, но те люди, для которых общественный лот есть величайшая живая сила, не нуждаются в мольбах о помощи против ужасов и зол нашего общества.

Если социальная теория есть сильный фактор, побуждающий людей к актам политического насилия, то как мы можем объяснить последние отчаянные вспышки в Индии, где анархизм едва появился на свет. Учение индусов более, чем какая либо другая философия, ставит выше всего пассивное сопротивление, движение по течению и нирвану, как высочайший духовный идеал. Однако общественное возмущение в Индии растет ежедневно и недавно вылилось в форму политического насилия, – убит Сэр Кэрзон Уайли индусом Мадар Соль Дингра.

Если такой акт может быть совершен в стране, которая и с социальной, и с индивидуальной стороны была в течение столетий проникнута пассивностью, то как можно сомневаться в громадном революционизирующем влиянии, которое оказывает на человеческую душу социальное неравенство? Можно ли сомневаться в логике и справедливости следующих слов:

«Репрессия, тирания и наказания без разбору невинных людей было всегда лозунгом чужеземного правительства в Индии с тех пор, как мы начали бойкот английских товаров. Хитрость и жестокость англичан теперь перед глазами у всех. Они думают, что силой меча они могут подчинить себе Индию! Именно это высокомерие и вызвало бомбу, и чем больше они будут тиранить беззащитный, невооруженный народ, тем больше терроризм будет расти. Мы можем осуждать терроризм, как средство борьбы, чуждое нашей культуре, но он неизбежен, пока продолжается эта тирания, ибо вина лежит не на террористах, а на тиранах, которые ответственны за него. Это единственное последнее средство для беззащитного и невооруженного народа, доведенного до границы отчаяния, и это не может быть преступлением с его стороны. Преступление совершается самим тираном» («The Free Hindustan»)