Михаил Караулов - Терское казачество

В 1521 году надобно было назначить место, удобное для съезда московских и турецких послов. Московское правительство обратилось за справками к Рязанским казакам, а те дали сведения, что на полдороге от Азова к Московским границам находится «переволока» [9], на этой переволоке прибой (пристанище) людям Астраханским, и тут посольским провожатым сходиться нельзя, – надобно быть съезду на Медведице, которая ближе к Великого Князя украйне, но лучше всего назначить съезд на Хопре. Впрочем, рязанские казаки несут разведывательную службу не только по Дикому Полю, они получают и дальние командировки в Крым и Турцию. В 1522 году с Иваном Морозовым посланы казаки Рязанцы в числе десяти станиц (разъездов, отрядов) и список ему дан именной, где кого из них оставить: в Азове 4 станицы, в Кафе (ныне Феодосия) 4 станицы, в Царь-город взять 2 станицы; которых казаков оставить в Азове и Кафе и ему тем казакам приказать: если Крымский царь захочет идти на Великого Князя украйну, то станица ехала бы к Великому Князю, а другие бы оставались и ждали новых вестей, и какие еще вести будут, ехали бы к Великому Князю по станицам же, чтобы Великий Князь без вести не был.

Исполняли казаки и самостоятельные поручения к соседним восточным державам, ездили послами, вели переговоры. Так, в 1517 году Великий Князь созвал на думу братьев и бояр и спросил их, следует ли после бывшего только что коварного нападения крымцев на Русь продолжать мирные сношения с Крымом, «посылать ли к хану казаков с грамотами». Дума приговорила, что нужно посылать, чтобы хан прямо не отстал от Москвы. А посольское дело было в те времена нелегкое и опасное. Приходилось казакам и холоду и голоду натерпеться в пути, отбиваться от нападений придорожных грабителей, да и при дворе восточных властителей не всегда жилось спокойно: били их там, оскорбляли всячески, грабили, отнимали даже одежду, продавали в рабство в далекие мусульманские края.

Но смело и спокойно выносил богатырский дух казачий все эти тягости и невзгоды. Не зная страха пред врагом, наводившим ужас на мирное население Русской земли, казаки сами шли навстречу опасности, перенимая от врагов систему войны, их боевые уловки, оружие и снаряжение. И скоро ученики превзошли своих учителей. Уже и в отдаленнейших углах степного простора не чувствуют себя спокойными и безопасными татарские улусы, – казаки всюду находят своих врагов. Вновь загорается заря Русской славы. Станицы удалых соколов-казаков не только шныряют по Дикому Полю, но залетают и в самое сердце татарщины – в Крым. Начинаются казачьи походы, повторившие славные набеги Олега, Игоря, Святослава, Владимира Мономаха и их богатырских дружин.

Когда, собственно, появилось казачество на Руси, с точностью определить невозможно. До нас дошло предание, что еще в 1380 году, когда Димитрий Донской шел с Куликова поля после Мамаева побоища, то первыми встретили его на Русской границе, близ города Гребени, «народ христианский воинского чина живущий, зовоми казацы, в радости стретающе его со святыми иконами и со кресты поздравляюще о избавлении своем от супостатов и приносяще ему дары от своих сокровищ, яже имеху у себя чудотворные иконы во церквах своих. Великий Князь с великою верою и любовию прием и их воинство вельми телесными дары обогатив и почтив, и по вся лета устави им казакам свое жалование за почесть их и сильную храбрость противу супостат агарянска языка».

С XV века известия о казаках принимают совершенно несомненный характер, а с начала XVI века, после объединения под властью Московского Великого Князя всей Северо-Восточной Руси вплоть до самой границы со степью, казаки уже постоянно упоминаются в составе Московских вооруженных сил, принимая деятельное участие в государственном строительстве в обороне городов, в наблюдении за набегами диких кочевников, в отражении их орд, в преследовании хищников, в отбивании у них русского «полона» и во всех походах, направляемых государями Земли Русской в глубь степей.

Выше мы видели, что казачество является по духу и целям своим прямым продолжением богатырства святорусского, а потому его нужно считать столь же древним, как и самое Русское государство. Походы Игоря, Олега, Святослава – те же казачьи походы. Самый Святослав – типичный казачий атаман, ставящий выше всего свое товарищество, дружину свою хоробрую, готовый за нее положить свою буйную голову и жертвующий для воинской потехи своими лучшими привязанностями, семьей, женой, детьми.

Можно смело сказать, что казачество это – Русь, но не безвольная холопская Русь, стонущая под чужеземным игом и бессильно тонущая в междоусобной борьбе, а Русь свободная, победоносная, широко распростирающая свои орлиные крылья по степному простору и смело смотрящая в очи соседям врагам.

Различие между городовыми и вольными казаками. Казачье общественное устройство. Войсковой круг. Его права и деятельность. Казаки и Московское правительство XVI–XVII веков. Воры ли казаки? Идея казачества

В половине XVI века юго-восточная граница Руси, так называемая «польская украйна», охранялась целой цепью передовых укрепленных городов: Путивль, Рыльск, Новгород-Северский, Орел, Новосиль, Данков, Ряжск, Шацк, Кадом, Темников и Алатырь, сзади которых шли укрепления второй линии: Карачев, Мценск, Тула, Кропивна, Дедилов, Епифань, Рязань, Новгород-Нижний и др.

Постоянно высылались из этих городов «станицы» (разъезды) на «Муравский шлях» и в «Дикое Поле» до Днепра, Донца и Доно-Волжской переволоки для собирания вестей и наблюдения по степным сакмам [10], шляхам (дорогам) и перелазам (бродам), не появятся ли где-нибудь татарские хищники. Сторожевую службу несли в городах второй линии отчасти, а в передовой по преимуществу – казаки. Эти казаки жили в городах, в пригородных слободках, или в своих собственных поместьях, которые они получали за свою службу наравне с «детьми боярскими». Поэтому они делились на «поместных» и «безместных». Последние получали еще название «кормовых», так как служили за «корм», т. е. за денежное и хлебное жалование.

По роду службы своей казаки разделялись на «полковых» (или «рядовых»), несших «береговую» (охранную) службу в городах, и на «сторожевых», ездивших в «станицы» и на степные «сторожи». В первую категорию попадали казаки «худые», безконные, неспособные к трудной полевой службе. Неся меньше обязанностей, они меньше получали и жалования. В сторожевые же казаки «верстались» (зачислялись) наиболее «резвые», смелые, ловкие и крепкие люди. Лучшие из них, более сноровистые и осведомленные, именовались «станичными вожами» (т. е. предводителями разъездов), прочие числились в «ездоках».