Array Коллектив авторов - Доктрина Русского мира

Петр КАЛИТИН,

доктор философских наук, профессор МИФИ:

– Главный тезис либерального нигилистического подхода к России и русским, который повторяет точку зрения небезызвестного Альфреда Розенберга, состоит в следующем: Россия не имеет своего лица, соответственно, мы должны это лицо ей дать.

На таком основании нам предлагают либеральные ценности, как исключительно русские. Самое страшное, что мне хотелось бы подчеркнуть, что на сегодняшний день мы получили уже не просто либеральный псевдорусский вариант русофобии, а еще и патриотический вариант русофобии. Вы почитайте внимательно мысль Путина о патриотизме как национальной идее, где главный критерий патриотизма – это, простите, потребительское благополучие россиян.

Почему мы проигрываем? Потому что Россия последнюю четверть века не предлагает никому, в том числе Украине, ничего кроме куцего варианта той же европейской системы ценностей, начиная от либерализма и кончая потребительством. И очень символично, что один из первых проектов, которые Россия начала создавать в Крыму, было казино. При чем здесь тогда Русский мир?

Галина ЗАПОРОЖЦЕВА,

руководитель движения «Матери Украины»:

– Сегодня звучала некоторая критика по отношению к самому термину «русофобия» в отношении его точности. Но в этом термине есть своя сила. Потому что если человеку сказать, что он трус, он уже будет себя чувствовать неловко. Человеку сказать, что «ты закомплексованный, имеешь фобии», – он уже внутренне содрогается. Таким образом, сам термин несет в себе технологию борьбы с нашими врагами.

Владимир ХОМЯКОВ,

публицист:

Тут упоминали Путина и его трактовку слова «патриотизм». Но ведь, если вспомнить, в 2012 году была у него совершенно дивная статья по национальному вопросу. Ее уже забыли. Ее никто не цитирует, ее прячут в карман, хотя она абсолютно прекрасная была. Это говорит о чем? Это говорит о том, что четкой политики не существует, потому что не существует четко выверенного проекта и четко выверенной государственной идеологии.

У любого проекта есть некие субъекты. Есть русский народ, в отношении которого фактически до сих пор не решено, кто он такой здесь, в России. Это 80 % населения на минуточку. Кто он такой? Говорят, что он цемент, который связывает монолитные кирпичики отдельных диаспор и культур. Но это же неправильно, это дикость. Если дом на 80 % построен из цемента – он падает, он не стоит. Почему они кирпичики, а мы – цемент? Хороший вопрос.

Второе. На каком принципе мы формируем ту самую единую нацию, о которой мы все говорим? Либо мы ее формируем как сообщество одиночек с одинаковыми паспортами, как нам западная модель предлагает, либо мы формируем ее по имперскому принципу, то есть вокруг государствообразующего русского народа. Значит, его надо таковым назвать. Этот вопрос не решен, от него отходят, его откладывают на потом. И в результате получаем все те вот проблемы, которые имеем в Прибалтике, на Украине и так далее. Ну и, конечно, что такое русскость? Русскость должна проявляться духовно-культурной принадлежностью, а не кровью, – по сегодняшним временам, в эпоху борьбы цивилизационных проектов.

И соответственно, русофобия у нас будет восприниматься как некая внешняя болезнь, с которой надо бороться большинству нашего населения, в том случае, если мы четко будем понимать, кто мы и куда идем. Русофобия в таком случае не что иное как средство борьбы их цивилизационного проекта против нашего цивилизационного проекта. Тогда все точки над «i» будут расставлены, и будет гораздо проще понимать эту проблему.

В основе русофобии лежит, действительно, многовековая геополитическая борьба против России и русского народа. Но для объяснения своим народам и всему миру, почему эта борьба ведется, причем, самыми грязными, мерзкими способами, нагнетают страх перед этим медведем-Россией. Ведь русофобия в значительной степени была продуктом для Европы, для своего собственного населения, чтобы объяснить ему, зачем этот «дранг нах остен» нужен. И уже затем транслируются такие настроения через нашу 5-ю колонну.

Дмитрий ТАРАН,

специальный корреспондент ТРК «Крым», автор и ведущий программы «Инфовойна», Симферополь

– Для меня Русский мир складывается из целой иерархии смысловых пластов. При этом на самом верху в этой иерархии стоит русский язык. Русский мир – это не только голубоглазые блондины, это и башкиры, и татары, и все люди, которые используют русский язык в качестве языка межнационального общения. И русский язык несет для всех них определенные концептуальные смыслы, в нем заложенные.

Западная цивилизация применила новую технологию, которая называется сетецентрической войной или гибридной войной, и сумела захватить окраинные части Русского мира, а именно – Украину, Грузию, работает в этом же ключе над Белоруссией, над Казахстаном. Делается это при помощи ментального оружия, – они сумели провести большую работу с детьми Русского мира. Помните китайскую поговорку – воспитай детей твоих врагов, и это будут твои дети. То же самое произошло в Киеве на Майдане или в других столицах, где прошли цветные революции.

Мы очень хорошо воюем автоматом Калашникова, но, как показывает история с Украиной, практически либо не можем, либо не хотим участвовать в более тонкой войне. Например, американцы вошли в Киев без единого выстрела. Русскому же миру для того, чтобы упредить существенные угрозы, категорически нужно перехватить управление над системой образования и не позволять западному и другим «генеральным штабам», участвующим в цивилизационной борьбе, оказывать влияние на программы подготовки подрастающего поколения. Это не только обучение профессиям, это еще и воспитание. У нас же налицо ускоренная дебилизация подрастающего поколения.

Второе. Нам нужно срочно перехватить все, что касается кино. Дело в том, что, если посмотреть, сколько на рынке детских и юношеских фильмов, мультфильмов, то сразу можно сказать, что у нас нет культурного суверенитета – у нас 98 % изделий в этой сфере сделаны в другой цивилизации. И сколько бы мы в школе на уроках этики ни говорили с детьми – вот это правильно, а вот это неправильно, – это будет лишь час в неделю, два часа в неделю. А дети смотрят мультфильмы и фильмы каждый день через гаджеты, телефоны и так далее. С этим нужно что-то делать. Делать не запретами, а вытеснением их продукта качественным продуктом с нашей стороны. Соответственно, финансовые потоки, которые тратятся на производство кино, и целеполагание для этого производства – здесь тоже нужен достаточно красивый маневр по перехвату управления.