Патрик Бьюкенен - Самоубийство сверхдержавы

«Некоторые люди видят вещи такими, каковы они есть. Я же мечтаю о том, чего никогда не было, и говорю – почему бы нет», – заявил Роберт Ф. Кеннеди в ходе кампании, которая стоила ему жизни {1080}. Но есть причина, по которой вещи таковы, каковы они есть, и почему некоторые мечты никогда не сбываются: неизменная человеческая природа, непобедимый и вечный враг всех утопистов.

«В наших силах создать мир заново», – писал в 1776 году идеалист Томас Пейн, едва избежавший гильотины в ходе революции 1789 года, которая возникла на обещании создать мир заново.

В 1991 году Клас Рюн назвал «мессианское» стремление изменить Америку и весь мир «новым якобинством», ибо оно заставляет вспомнить тех интеллектуалов, которые поклонялись Руссо, совершили французскую революцию и чуть не утопили Францию и всю Европу в крови ради достижения идеала {1081}.

Республиканцы тоже ухитрились, как говаривала Королева у Льюиса Кэрролла, «поверить в десяток невозможностей до завтрака». Они заявили, что «дефицит не имеет значения», что Америка благодаря свободной торговле превратилась в мощную индустриальную державу, что в пределах нашей власти демократизировать человечество и «покончить с тиранией в нашем мире».

Как плавильный тигель, в котором миллионы детей и внуков европейских иммигрантов превратились в американцев, Америка, утверждают республиканцы, способна принять бесчисленные новые миллионы из каждой страны и культуры на планете и создать более сильную, счастливую и сплоченную нацию, нежели нация 1960-х. Но когда в истории подобное разнообразие приводило к чему-либо кроме какофонии и хаоса?

В расовом, культурном, этническом и политическом отношениях Америка разваливается. Третий год подряд дефицит бюджета в мирное время достигает 10 процентов ВВП. Дефицит торгового баланса близок к рекордам 2007–2008 годов. Зависимость США от иностранных государств в товарах для нужд нашей жизни и кредитах на оплату этих товаров высока, как никогда. Мы увязли в двух войнах, которым не видно конца. Чтобы Америка не отправилась вслед другим великим нациям и империям на свалку истории, мы должны наконец избавиться от иллюзий и открыть глаза.

Среди лидеров двадцатого столетия Дэн Сяопин считается мудрецом. Он осознал, что марксизм и маоизм противны человеческой природе, что великую нацию нельзя создать на основе такой идеологии, что Китаю угрожает опасность катастрофы. Осознав это, он стал действовать соответственно. Не отрекаясь во всеуслышание от Маркса и Мао, Дэн побудил страну забыть о мировой революции и принять государственный капитализм. Какая разница, черная кошка или белая, говорил Дэн, если она ловит мышей. Идеология есть яд, а разум – противоядие. Дэн сделал то же самое, что и Ленин со своей новой экономической политикой: воспользовался идеями противника, чтобы спасти режим.

Как ни удивительно, несмотря на то, что даже марксисты видят в коммунизме неудачный эксперимент, прагматичные американцы, победители в холодной войне, поддались зову утопической идеологии. Мы пытаемся создать нацию, никогда прежде не существовавшую, смешение всех рас, племен, культур и вероисповеданий, нацию, в которой все равны. В погоне за идеальным обществом мечты мы убиваем страну, что досталась нам в наследство, лучшую и прекраснейшую страну на земле.

В разгар Великой депрессии Рузвельт в своей первой инаугурационной речи сказал, что «наши общие трудности… суть, слава Богу, только трудности материальные».

Нашему поколению повезло меньше. Наши трудности не только материальные, но и моральные, ибо мы сражаемся за убеждения по наиболее фундаментальным, критически важным вопросам. Кто мы? Что представляет собой хорошее общество? Что такое благо и что такое зло? Какой страной должна быть Америка?

События недавнего прошлого оказались самой настоящей революцией, чередой восстаний, целью которых было свергнуть «старый порядок», и критической массы эти попытки достигли в 1960-х годах.

Сначала была сексуальная революция, открытый отказ от этического кодекса христианства в таких вопросах, как промискуитет, семейная верность, гомосексуализм и аборты. Ваш Бог мертв, утверждали революционеры, подавитесь своей моралью.

Феминистское движение, с его смехотворными притязаниями на брак и требованиями абсолютной сексуальной свободы для женщин, неограниченного права на аборт, развода по желанию, гендерных предпочтений и подлинного равенства мужчин и женщин, олицетворяло собой лобовую атаку на меритократию и традиционную семью.

Движение за права геев, с бунта в «Стоунволл-инн» в 1969 году [270], добивалось отказа от иудео-христианских этических норм и отмены в судебном порядке всех законов, призванных поддерживать эти нравственные нормы. Спустя тридцать лет Верховный суд навязал Америке идеологию этого движения, признав государственные законы о наказании за гомосексуализм нарушением конституционных прав.

Сексуальная революция остановилась всего в шаге от решения Верховного суда, подтверждающего законность однополых браков и приравнивающего их к традиционному браку во всей полноте последнего.

Избиратели тридцати одного штата отвергли однополые браки, но для наших судов это не имеет ни малейшего значения. В сегодняшней Америке нет правительства во имя блага людей. Часто наше правительство выступает против народа. Более того, государство находится в состоянии войны с народом.

Далее было антивоенное движение, представлявшее собой нечто большее, нежели акции протеста по поводу Вьетнама. В его основе лежало отрицание антикоммунистической внешней политики и убеждения, что Америка – хорошая страна и благотворная сила. Многие участники антивоенного движения одобрили выдвинутое «третьим миром» обвинение Запада в пяти столетиях лет рабства, колониализма, капиталистической эксплуатации и империализма.

Третьей стала революция гражданского права, которая началась с законного притязания на равенство прав и отмену государственной политики сегрегации, однако с годами превратила Америку в безнадежно расистское общество. В том же году, когда он получал Нобелевскую премию, Мартин Лютер Кинг заявил в Берлине, что кампания Голдуотера «демонстрирует опасные признаки гитлеризма» {1082}. Три года спустя Кинг упрекнул свою страну в убийстве миллионов вьетнамцев, «в основном детей», и в том, что она «выступает сегодня основным источником насилия в мире» {1083}.

Америка забывает. Джон Ф. Кеннеди приказал прослушивать телефонные разговоры Кинга из-за связей последнего с коммунистами, а брат президента Роберт Кеннеди лично контролировал выполнение этого распоряжения. Администрация Линдона Джонсона передала результаты прослушки в прессу, чтобы дискредитировать и морально уничтожить Кинга. Его порой именуют консерватором, но Мартин Лютер Кинг, которого знали некоторые из нас, консерватором не был.