Коллектив авторов - Оправдание евразийской интеграции

Авторский коллектив:

Алексей Мухин, Ильмир Аглиуллин, Сергей Гриняев, Марьям Гулалиева, Владимир Кулешов, Азамат Лукманов

Научные консультанты:

Светлана Рыжкина, Алексей Панин

Почему евразийство нуждается в оправдании?

В нынешней ситуации мы имеем дело с зарождающейся идеологией, особой формой мировоззрения, которая может послужить для значительной части населения России способом определить свою национальную идентичность на новом историческом этапе развития.

Понятийно определяя евразийство, заметим, что это – система взглядов на часть территорий Европы и Азии, объединенных исторически, что подразумевает их сбалансированное развитие. Эта система взглядов зародилась в трудах ряда историков XX столетия (от Георгия Флоровского до Льва Гумилева), но не стала частью академической базы и уж тем более не вошла в советскую классическую историографию. Поэтому мы рассматриваем евразийство как зарождающуюся идеологию, а не течение в исторической науке.

Необходимо сразу отметить, что первым идею евразийской интеграции высказал президент Республики Казахстан Нурсултан Назарбаев, однако у этого суверенного государства не хватило возможностей для её практической реализации [1] Именно он впервые озвучил стратегический замысел, концепцию единой валюты и другие инициативы по развитию экономической интеграции. . В дальнейшем, после усиления международных позиций России, эта реализация стала возможной и «знамя евразийства», так сказать, подхватил российский президент Владимир Путин.

Актуальность новой формы интеграции на постсоветском пространстве очевидна для участников процесса. После распада СССР, совершенного насильственно и вопреки мнению населения страны, была разделена и его экономическая инфраструктура, что привело к общему упадку хозяйств республик бывшего Союза и разрыву производственных цепей. Дальнейшие действия западных стран лишь усугубляли ситуацию в России и вокруг нее (образование «Восточного партнерства» и т. п.). Именно поэтому, с целью самосохранения, и был начат обратный процесс экономической интеграции в виде Таможенного союза, повышения уровня национальной безопасности стран в виде ОДКБ. Политическая интеграция, по понятным причинам, оказалась затруднена: руководство республик бывшего СССР с заметным беспокойством наблюдало за ростом влияния России на постсоветском пространстве, опасаясь полной или частичной потери суверенности.

Однако гарантии от России, которые получили и получают руководители республик, не позволяют им оформить свои опасения в реальные политические претензии.

Западное сообщество в лице Хиллари Клинтон, на момент заявления бывшей главой Госдепа США, и Ангелы Меркель, канцлерин Германии, крайне нервно отреагировало на попытки организации интеграционных процессов на территории бывшего СССР в виде Таможенного союза и иных процессов в рамках «евразийского проекта». Это, впрочем, была лишняя аргументация «за» для его инициаторов. Интеграционные процессы, как известно, идут быстрее под внешним давлением.

В результате G8 превратилось в G7 (Россия была исключена из формата т. н. «большой восьмерки»), но ока заласьфактически «страной с развязанными руками» для формирования своего собственного регионального центра влияния. Помимо этого, вопреки распространившемуся мнению, что Россия оказалась, так сказать, «наказана», очевидным стало другое: страны G7 ограничили свое влияние на экономические и политические процессы на евразийском пространстве, стимулировав развитие другого формата – G20 [2] По мере разворачивания глобального кризиса именно G-20 стала ведущим официальным форматом для координации межгосударственных отношений, тестирования и сглаживания возникающих конфликтов. На долю этих двадцати стран приходится 90 % процентов мирового ВВП, 80 % мировой торговли и две трети населения мира. Изначально она создавалась как рабочая группа (официальное название «Группа двадцати министров финансов и управляющих центробанками») для ведения переговоров семерки развитых стран с развивающимися странами по экономическим и финансовым проблемам, возникающим в ходе кризиса. .

Попытки исключить Россию и из этого формата обнаружили существование устойчивого противодействия инициативам США и их партнеров по G7. По сути, США, пытаясь снизить влияние России, создали себе проблему сами. В качестве самозащиты страны начали формировать свои собственные финансовые транснациональные институты в противовес МВФ и Всемирному банку и дублировать функционал ослабевших в результате действий США международных институтов ООН.

При этом Россия стала рассматриваться международным сообществом, в том числе и как страна, сумевшая сказать «нет» США, пытающимся удерживать доминанту над другими странами. Вашингтон добился прямо противоположного эффекта своими действиями, сформировав довольно устойчивую оппозицию своим устремлениямв виде разнообразных региональных союзов [3] Вопрос о реформе МВФ был поставлен еще на саммите 2009 года, а в 2010 году проект реформы был утвержден руководством МВФ (еще при Д. Стросс-Кане) и предусматривал увеличение доли развивающихся стран на 6 % квот. Пересмотр квот означал бы уменьшение влияния США и повышение роли Китая, России, Индии и Бразилии – Китай должен был стать третьим по значимости держателем акций Фонда, а Россия, Индия и Бразилия – войти в десятку главных акционеров. При этом Китай уже сейчас предоставляет развивающимся странам такой объем кредитных средств, который сопоставим с кредитами МВФ и МБРР. На саммите в Брисбене лидеры стран БРИ КС в совместном заявлении выразили «разочарование и серьезную озабоченность в связи с невыполнением реформ МВФ и влиянием этого фактора на легитимность фонда и доверие к нему». См. P.C. Курча ков, Институт региональных исследований. Казань, январь 2015. .

Несмотря на попытки представить Россию страной преимущественно азиатской, европейское сообщество, тем не менее, признает ее своим основным партнером и, в общем, адекватно воспринимает ее европейскую идентичность. Однако расширение сотрудничества сначала со странами Европы, а затем со странами Азии является следствием не только интенсивного культурного обмена между странами, но и объективных трендов мировой экономики.

В настоящее время основной торгово-экономический партнер России – ЕС демонстрирует низкие темпы экономического роста, стремление к диверсификации поставщиков энергоресурсов, активно инвестирует в энергосбережение и поиск альтернативных источников. С другой стороны, Китай уже сейчас является крупнейшим в мире потребителем энергоносителей, спрос на которые в ближайшее время будет только увеличиваться, в частности, в рамках оригинального проекта «Новый шелковый путь».