Леонид Млечин - 10 вождей. От Ленина до Путина

И последнее. Еще до начала горбачевской Реформации, наблюдая порой уродливые гримасы нашего бытия, я мог сказать самому себе словами Тихона из «Бесов» Достоевского: «По несовершенству веры своей сомневаюсь». Оно, это «несовершенство веры», питалось догматизмом утопии.

Сначала ко мне пришло разочарование в идее, подобное печальной горечи духовного похмелья. Затем – интеллектуальное смятение. Наконец, решимость встретиться с истиной и понять ее.

По своим взглядам я, скорее всего, принадлежу к людям, разделяющим идеи социальной демократии. На последнем, XXVIII съезде КПСС я заявил об этом с трибуны, но мне не дали закончить выступление.

Моя жизнь прошла во времена «правления» шести вождей; с четырьмя последними я имел непродолжительные рабочие контакты, связанные с моей деятельностью трехзвездного генерала. Я многое видел и немало знал. Это помогло мне в подготовке книги.

У меня нет предубеждения к лицам, которые я запечатлел в галерее из семи портретов. Даже к Сталину, из-за которого был расстрелян мой отец, умерла мать в ссылке, погибли другие родственники.

Истории бессмысленно мстить. Как и нельзя смеяться над ней. Ее нужно понять.

Прошлое необратимо. Настоящее не завершено. Будущее уже начато.

Ульянов-Ленин был первым не только потому, что основал коммунистическую партию, советское государство и большевистскую систему в России. Он считался первым по своему влиянию, исторической роли, политическому авторитету не только среди своих единомышленников. Бесчисленные недруги, ненавистники, «классовые» противники признавали его лидером движения, которое грозило со временем охватить кумачом весь мир.

Век XX выдвинул на политическую сцену немало руководителей мировой величины: Черчилль, Рузвельт, де Голль, Аденауэр, Мао Цзэдун, Гитлер, Сталин, Насер, Неру… Но, бесспорно, никто из них не оказал такого влияния на ход мировой истории, как Владимир Ленин. И сделать это ему удалось за шесть с небольшим лет: с момента октябрьского переворота в 1917 году (по своему значению в дальнейшем ставшего крупнейшей революцией столетия) до ранней кончины в 1924 году. Если учесть, что фактически почти два года из этого срока Ленин был серьезно болен и принимал ограниченное, а затем и просто символическое участие в политической жизни страны и партии, то еще раз приходишь к выводу: это был лидер планетарного масштаба.

Я пока не говорю о ценностных координатах его деятельности, о том, как оценила и оценит история роль начатого им в XX веке крупнейшего эксперимента в истории человечества. Этот невзрачный с виду человек, лысый, коренастый, похожий на умного мастерового с усталыми глазами, оказался историческим гигантом. Его роль в человеческой цивилизации огромна хотя бы уже потому, что от ленинского эксперимента выиграл весь мир, кроме самой России. Мой вывод кажется парадоксальным. Но это только на первый взгляд. Дело в том, что после октября 1917 года в России проницательные политики, мыслители, общественные деятели во множестве государств, увидев методы и методологию «осчастливливания» великого народа гигантской страны, в страхе отпрянули от представшей их взору картины.

Движение к «справедливому, бесклассовому обществу» в России началось с неограниченного насилия, лишения миллионов людей всех прав, кроме одного – безоговорочно поддерживать большевистскую политику. Даже те, кто поначалу симпатизировал русской революции, вскоре, как в историческом зеркале, увидели свое возможное будущее: монополию одной политической силы, мифологизированное сознание, «гарантированную» бедность, физическое и духовное насилие, обязательный атеизм и, естественно, отшатнулись от этой «лучезарной» возможности. Большинство стран мира (но не все) избежали своего «октября».

Говоря об этом, я думаю, насколько в человеческой истории, движущейся в русле определенных закономерностей, велика роль случайностей. Редчайшая комбинация военных, политических, социальных и личностных факторов в России осенью 1917 года создала ситуацию, когда нужно было лишь точно определить момент: в какой день и час подобрать власть, фактически валявшуюся на мостовых Петрограда. И этот момент безошибочно определил Ленин. Не будь этой проницательности вождя, переворот мог и не состояться. И это не мое мнение. Второй человек в русской революции – Л.Д. Троцкий, находясь уже в изгнании, писал, что, не окажись Ленин в октябре 1917 года в Петрограде, революционный переворот не произошел бы. Вождь в эти дни проявил нечеловеческую энергию и напор: требовал, подталкивал, вдохновлял, угрожал, настаивал, направлял… И добился-таки своего.

Но, обращаясь к Троцкому, снова заметим: если бы в этот момент в Петрограде не было Ленина, все могло быть по-другому – или нашелся бы новый, более удачливый генерал, чем Корнилов, либо Керенский смог бы как-то устоять. Все зависело, в известном смысле, еще от… одного, лишь одного человека: Павла Николаевича Малянтовича, министра юстиции Временного правительства. Он в соответствии с решением правительства подписал «Постановление Петроградской следственной власти», согласно которому «Ульянов-Ленин подлежит аресту в качестве ответственного по делу о вооруженном выступлении третьего-пятого июля в Петрограде. Ввиду его поручаю Вам распорядиться немедленным исполнением этого постановления» {8}.

Керенский и Малянтович недооценили умение Ленина соблюдать «революционную конспирацию». Вялые поиски Ульянова-Ленина, которые велись с лета 1917 года, не дали результата, а вождь, как тот же Троцкий, не захотел передать себя добровольно в руки правосудия. Истории (или ее случайности?!) было угодно все определить по-другому. Малянтович, по словам его сына Владимира, с горечью говорил в тридцатые годы: «Если бы он исполнил приказ Временного правительства об аресте Ленина, то всех этих ужасов не было бы» {9}. Он был арестован и, конечно, расстрелян большевиками, но много лет спустя, 22 января 1940 года. А жене П.Н. Малянтовича, Анжелике Павловне, В.В. Ульрих, кровавый прокурор большевиков, заявил, что ее муж «осужден на 10 лет без права переписки и отправлен в восточные лагеря». Бедная старая женщина, ослепшая от горя, долгие годы ждала весточки от старше чем семидесятилетнего, давно расстрелянного мужа, пока не скончалась в декабре 1953 года. Возможно, эта история была своеобразной расплатой за неисполнение П.Н. Малянтовичем распоряжения Керенского…

Но нет. Все произошло так, как произошло. Триумфальный переворот, ставший революцией, состоялся. Ее мозгом, пружиной, «рулевым» стал Ульянов-Ленин.