Борис Тененбаум - Великий Линкольн. «Вылечить раны нации»

Ну, с Робертом Ли получилось иначе.

Ли был третьим по счету командующим Армией Северной Виргинии – первым был генерал Пьер Борегар. Он прославился тем, что взял форт Самтер, что, собственно, и стало началом войны Севера и Юга. Он находился в должности всего месяц, с 20 июня по 20 июля 1861 года, и был заменен Джозефом Джонстоном, который и командовал армией вплоть до конца мая 1862 года.

Роберт Ли получил тяжелое наследство. Армию Северной Виргинии к концу июня сумели сильно пополнить, в ней было уже не 55 тысяч человек, а побольше, чем 90, но против нее, сразу на восток от столицы КША, Ричмонда, стояла Армия Потомака. В ее состав входило 104 тысячи солдат, она была оснащена несравненно лучше, и командовал ею осторожный человек, очень заботившийся о прочных позициях. Тем не менее, генерал Ли рассудил, что ограничиваться обороной невозможно. Он знал, что следует ожидать подхода федеральных войск с севера. Джексон со своим отрядом на какое-то врeмя оттянул на себя 50 или 60 тысяч федералов, но они, несомненно, последуют за ним к Ричмонду.

Значит, единственный шанс – это немедленное наступление.

То, что произошло в период с 25 июня и по 1 июля 1862 года, вошло в историю как Семидневная битва. Армия Макклеллана оказалась отброшена от Ричмонда к своим исходным позициям на реке Джеймс – там ей удалось закрепиться. Далеко не все прошло по плану – Джексон с его отрядом опоздал с охватом, и Армии Потомака удалось уйти от полного разгрома, сам Ли совершил ошибку, попытавшись штурмовать лагерь федералов, окопавшихся y Малверн-Хилл, – и это стоило ему огромных потерь, но главное было сделано. Макклеллан был побит, знал это – и ни о каком наступлении больше и не помышлял.

В начале июля его посетил Линкольн – он приехал в ставку Армии Потомака в Харрисон-Лэндинг. На этот раз Макклеллан встретил его лично, и время для беседы с президентом у него все-таки нашлось. Жене в письме он сообщил, что Линкольн со времени их последней встречи сильно высох и стал похож на палку, « сделанную из очень плохого дерева …».

Встреча была очень нерадостной. Примерно за месяц до этого Линкольну на стол попал доклад от доктора медицинской службы армии. B нeм говорилось, что генерал Макклеллан запретил использование усадьбы Роберта Ли, попавшей во владение Армии Потомака, в качестве госпиталя федеральных войск.

Доктор задавал риторический вопрос: « Должны ли наши доблестные солдаты умирать как овцы в грязи и тесноте только потому, что генерал Макклеллан решил не тревожить гнездо мятежника?»

Что сказать? Солдаты действительно « умирали как овцы » – эпидемии косили обе армии, – но причины этого были в непривычной скученности и чудовищной по теперешним понятиям санитарии, а вовсе не в том, что командующий Армией Потомака не захотел использовать в качестве госпиталя то или иное поместье. Поместий, право же, хватало, – но генерал Макклеллан дорожил репутацией рыцаря и покушаться на имущество своего врага не захотел…

Линкольн отнесся с полным пониманиям к мотивам генерала – и в письме к доктору так и сказал: президент понимает, что Макклеллан дал свое слово и нарушить его не захочет. Поэтому он, президент Линкольн, сделает это вместо него, – слово останется нерушимым, но усадьба приказом президента немедленно передается под госпиталь.

Протестовать Макклеллан не решился, но совершенно понятно, что предстоящего разговора с Линкольном ожидал без особой радости.

И он в своих ожиданиях не обманулся.

Линкольна встретили очень торжественно. Он объехал выстроенные для парада полки, его встречали приветственными кликами. Макклеллан утверждал, что издавались эти клики только потому, что так было приказано, – может быть, он был прав. Ожидать от разбитой армии большого воодушевления, право же, затруднительно…

Генерал подал своему президенту меморандум, написанный весьма почтительно. В этом документе было сказано, что война с конфедератами должна вестись «с соблюдением высочайших принципов Христианской Цивилизации… » – слова эти были написаны именно так, с больших букв.

Далее автор меморандума переходил уже к более земным предметам. В частности, он рекомендовал полный отказ от конфискаций собственности мятежников, и уж конечно, никакой насильственной конфискации их рабов, которые тоже часть их собственности. Дальше предлагалось назначить наконец главнокомандующего всеми армиями США, а не замыкать координацию действий различных армий только на военного министра и на самого президента. К этой рекомендации прилагалась скромная оговорка – генерал Макклеллан не предлагал на этот пост самого себя, он был готов служить там, куда он будет назначен.

Линкольн вряд ли нуждался в такого рода советах. У него уже сложилось на этот счет определенное мнение. Когда он заговорил, Макклеллан, вероятно, просто оцепенел – от него не потребовали никакого доклада.

Когда подчиненный провалил какое-то дело, то он обоснованно ждет разбора сделанных им ошибок и разноса. Если же разбора не происходит и от него даже не требуют доклада, это означает только одно – от него не ожидают « исправления ошибок ». Ошибки будет исправлять кто-нибудь другой. Так и вышло. 11 июля Макклеллан узнал, что главнокомандующим назначен генерал Генри Хэллек, который до этого руководил операциями на Западе. Но ему, конечно, было неизвестно о том, что в инструкциях новому командующему было сказано следующее: « вопрос об оставлении генерала Макклеллана на занимаемом им посту отдается целиком на ваше усмотрение …»

Смещение Макклеллана должно было последовать уже в течение ближайших недель, а тем временем Линкольн назначил одного из ближайших сотрудников Хэллекa, генерала Джонa Поупа, командующим Армией Виргинии – так называлась группа федеральных войск, наступавших на Ричмонд с севера, от Вашингтона. У генерала был прекрасный послужной список – он успешно командовал войсками на Западе, в ходе операций в Теннесси, и в апреле 1862 года одержал блестящую победу на Миссисипи, в сражении за так называемый «Остров Номер 10»[1]. Там было взято 12 тысяч пленных.

Генерал Поуп был намерен вести войну на восточном театре военных действий точно так же, как он вел ее на западном, – наступлением с целью нанесения сокрушительного удара противнику. При вступлении в новую должность он издал приказ, в которoм, в частности, говорилось следующее: « Я пришел сюда с Запада, где мы всегда видели спины наших врагов, из армии, чьим делом было искать противника и разбивать его там, где он найден; чьим принципом было атаковать, а не обороняться… Давайте смотреть вперед, а не назад. Успех и слава в наступлении; разгром и позор – в тылу …»