Борис Тененбаум - Великий Линкольн. «Вылечить раны нации»

Тем временем Роберт Ли, оставив заслоны, отошел к Ричмонду и повернул свою армию на север.

Разгром, который Роберт Ли учинил армии Поупа, вошел в историю войны Севера и Юга. Его действия по управлению войсками в США по сей день считаются шедевром военного искусства, их изучение включают в курс военных академий. В подчинении у него было примерно 55 тысяч человек, и из них он должен был оставить несколько тысяч человек в Ричмонде. Oбщее количество федеральных войск, задействованных против него, было гораздо выше – по-видимому, тысяч 70–75, хотя не все они подчинялись Джону Поупу напрямую.

Hо в течение 3 недель, с 7 августа по 28 августа 1862 года, Роберт Ли отогнал противника на позиции у все того же ручья Булл-Ран, на которых они стояли еще весной 1861-го, и там разбил их так, что они откатились по направлению к Вашингтону.

По ходу дела Томас Джексон обошeл правый фланг Поупа, разрушил железнодорожную ветку у него в тылу, уничтожил крупную базу снабжения федеральных войск и в итоге оказался в 30 километрах от Вашингтона. Армия Северной Виргинии КША на этом не остановилась. Войска Роберта Ли перешли Потомак и вторглись на территорию Мэриленда – в первый раз с момента начала войны южане отказались от обороны на своей территории и перешли на территорию противника. 12 сентября 1862 года Джон Поуп был отрешен от командования и переведен в Миннесоту на незначительный пост.

17 сентября произошло сражение теперь уже не в Виргинии, а в штате Мэриленд, у ручья Энтитем-Крик ( англ. Antietam Creek). У Роберта Ли к этому моменту под рукой имелось около 35 тысяч человек, федеральная армия, стоявшая против него, была больше чем вдвое – в ней насчитывалось 75 тысяч. Она-то и перешла в наступление – по чистой случайности копия приказа Ли по армии за номером 191 оказалась потерянной, ее нашли, вовремя переправили в штаб северян, и там решили воспользоваться случаем разгромить конфедератов по частям.

Массы федеральных войск были огромны. Один из верных сподвижников Роберта Ли, генерал Лонгстрит, записал потом в своих мемуарах следующее: «… Их число все увеличивалось, синее море становилось всe больше, пока оно не заняло все пространство, какое только можно было охватить взглядом, и огромная армия… заполонила долину от горных вершин до берегов ручья. Вид этих могучих сил… внушал благоговейный ужас …»

Море тут названо «синим» из-за того, что армии Севера к этому времени были уже полностью и добротно обмундированы в единую синюю форму. Число солдат, по-видимому, действительно внушало Лонгстриту ужас, – он-то знал, что против всех этих масс сейчас стоит не больше половины армии Ли, что-то тысяч 17–18. То есть противник южан имел перевес примерно впятеро.

Но федеральные войска с атакой промедлили.

Они атаковали только на следующий день, за это время южане получили подкрепление, и в итоге они все-таки сумели свести дело к чему-то вроде ничьей и отступить в порядке, неразбитыми. В сущности, в стратегическом смысле это была победа Севера – враг был отогнан от Вашингтона. Но это был и упущенный шанс вообще закончить войну. Войска Роберта Ли слишком далеко оторвались от своих баз, они были измотаны и сильно уступали своему противнику во всем, кроме боевого духа и качества командования. В отношении качества командования это было особенно ясно – южанами командовал Роберт Ли. А вот северянами – Джордж Макклеллан.

Но как вообще могло случиться так, что человек, которому Линкольн не доверял, вдруг оказался во главе войск, защищающих Вашингтон? Хороший вопрос. В нем следует разобраться поподробнее.

Если предположить, что за июль – август 1862 года у президента Линкольна прибавилось доверия к качествам генерала Макклеллана как командира, то это предположение будет неверным. Он не сместил его сам только потому, что предложил сделать это Генри Хэллеку. Но тот проявил нерешительность и вместо приказа об увольнении стал уговаривать Макклеллана « проявить должную активность …». Никакого результата это не принесло, а уж когда в августе, когда Джон Поуп отбивался от наступающих южан, Армия Потомака осталась на своих позициях, действия Макклеллана стали походить на откровенный саботаж. Линкольн, тем не менее, вызвал его в Вашингтон. Высказывалась даже версия, что это было сделано с целью « оторвать полководца от преданной ему армии …», но это в высшей степени сомнительно. Линкольн и правда однажды отозвался об Армии Потомака как о « телохранителях Макклеллана », но фразу эту можно толковать на десять разных ладов – от мимолетного замечания до констатации того печального факта, что генерал использует доверенную ему армию только для того, чтобы охранять самого себя – и ни для чего больше. Скорее всего, дело тут было не в коварстве, а в беспристрастном суждении – Линкольн считал Макклеллана никудышным командующим, но хорошим организатором и хотел использовать его способности для реорганизации войск, отступающих к Вашингтону после поражения у Булл-Рана. Вторжение Роберта Ли в Мэриленд застало врасплох решительно всех, включая и Линкольна. В суматохе и панике, когда кавалерия южан оказалась буквально в окрестностях столицы США, на смену командования не было ни времени, ни возможности – и « спасать Вашингтон » двинулся тот генерал, кто в настоящий момент осуществлял функции реорганизации, то есть Макклеллан.

Kак только опасность миновала, Линкольн его убрал – но это случилось позднее, в ноябре 1862 года. А пока президент США оказался лицом к лицу с глубоким кризисом, созданным действиями буквально одного человека – генерала Роберта Ли. Если бы не он, Ричмонд скорее всего пал бы, война Севера и Юга пришла бы к концу, и Юг получил все, что ему было обещано в обмен на возвращение в лоно Союза: мир и неприкосновенность его внутренних законов.

Линкольн неоднократно говорил об этом и, по-видимому, совершенно искренне. Он, например, предлагал пограничным штатам вроде Делавера постепенный выкуп рабов у их владельцев, а на критику этого предложения в газетах Севера отвечал, что « затраты составят стоимость одного-двух дней ведения военных действий… ».

Президент совершенно серьезно занимался вопросами, связанными с тем, что же делать с освобожденными рабами. Принимать их в качестве граждан северные штаты не хотели, и аболиционисты выдвинули идею обратной колонизации. Считалось, что негры, освобожденные от уз рабства, вернутся в Африку, где и будут жить так, как найдут нужным и правильным.

Собственно, что-то в этом духе даже и делалось начиная с 1824 года, а 26 июля 1847 года американские негры и вовсе провозгласили независимость Республики Либерия. Язык там был принят английский, доллар был в ходу, конституция копировала американскую, ее жителей соседи признавали как американцев – чего же еще?