Ноам Хомский - Будет так, как скажем мы!

Их характеристика этого лобби говорит о серьезной недооценке его влияния. Но я принимаю их определение. Если мы определяем это лобби как группы, пытающиеся повлиять на мнения, отношения и политику в пользу действий Израиля, — оккупации, агрессии и тому подобного — то Миршаймер и Уолт действительно недооценивают это лобби, поскольку не учитывают его главную составляющую, а именно тех людей, которых они ежедневно встречают в клубах профессорско-преподавательского состава.

Позвольте мне сделать еще одно замечание по этому поводу. Поскольку цели «главных архитекторов политики» в США очень близки к целям политики Израиля после 1967 года, то, рассуждая логически, если мы хотим оценить влияние таких групп, как AICOS, нам нужно обратить внимание на те случаи, когда политика США и Израиля расходятся. Итак, когда же политика правительства США расходилась с политикой Израиля? Именно по таким случаям мы можем судить о влиянии произраильского лобби, поскольку случаи совпадения политических курсов обеих стран нам ничего об этом не скажут. Поэтому давайте проанализируем случаи несовпадения.

А такие случаи есть, и довольно интересные. Один такой существенный случай произошел два года назад. Сегодня Израиль во многом напоминает карикатуру на США. Многие черты американского общества подхвачены и преувеличены в Израиле, где мы имеем по большому счету высоко милитаризованное и высокотехнологичное общество, экономика которого в основном базируется на экспорте новейшей военной техники. Израилю необходимы рынки сбыта, и основным таким рынком для него является Китай.

Но США не хотят, чтобы Израиль продавал Китаю высокотехнологичное оружие. В связи с этим между двумя странами неоднократно возникали серьезные трения. Каждый раз, когда Израиль уступал в этом вопросе, произраильское лобби хранило молчание. Последний случай значительного несовпадения интересов произошел в 2005 году. Израиль тогда планировал производить ремонт высокотехнологичных зенитных управляемых ракет, которые он продал Китаю. Израильское правительство настаивало на том, чтобы в этом вопросе на него не оказывали давления, поскольку вопрос этот слишком важен для Израиля, а Израиль — независимая страна. Но администрация Буша приказала Израилю отказаться от этих планов и добилась его унижения. Вашингтон отказал в визах делегации высокопоставленных израильских военных, и их американские коллеги не смогли с ними встретиться. Администрация принудила Израиль уволить одного из руководителей этой делегации и потребовала публичных извинений. Они действительно макнули их лицом в грязь. И, конечно же, Израиль уступил. Что еще он мог сделать? Израиль не может противиться воле Соединенных Штатов.

Но что здесь особенно интересно, так это реакция произраильского лобби. Постарайтесь угадать, какой она была. Вся эта история почти не освещалась в средствах массовой информации США. Произраильское лобби молчало в полном соответствии с его определением по Миршаймеру и Уолту или согласно характеристике, которую ему дали интеллектуалы. Все они молчали, потому что у них хватило ума не конфликтовать с властью. Если вы соглашаетесь с властью, все прекрасно. В этом случае можно быть резким и открыто выражать свое мнение. Но при столкновении с реальной властью приходится отступать.

Это был уже не первый случай конфронтации. Во времена администрации Клинтона то же самое произошло с передачей технологии израильского радара «Фолкон». Такие случаи неоднократно происходили в прошлом. Один действительно важный случай произошел в 1993 году, когда Израиль и Северная Корея были близки к соглашению о прекращении северокорейских поставок ракетной техники на Ближний Восток в обмен на дипломатическое признание и помощь. Это соглашение имело большое значение для безопасности Израиля. Администрация Клинтона заблокировала его. Произраильское лобби, как его ни определяй, хранило молчание. Я думаю, это довольно типичная схема поведения, когда израильские интересы входят в серьезное противоречие с интересами политики США. Поэтому, когда вы действительно сталкиваетесь с такого рода противоречиями, вы отчетливо видите, кто остается в выигрыше, и не очень этому удивляетесь.

Джимми Картер написал новую книгу «Палестина: мир, а не апартеид». В своей рецензии, опубликованной в National Public Radio, Генри Зигман пишет: «Книга Картера, как и ее название, вызвали немало шума, однако ирония во многом состоит в том, что практически каждый день в крупнейших израильских газетах и других средствах массовой информации появляется гораздо более резкая критика политики сменяющихся израильских правительств, чем где-либо в Соединенных Штатах. Ведущие американские газеты вряд ли отважились бы поместить на своих полосах большинство негативных комментариев, которыми изобилует израильская пресса». Верно ли это замечание Зигмана?

Я думаю, что он намеренно преувеличивает. Критика, о которой он говорит, появляется не каждый день, но основная его мысль верна. Возьмем слово «апартеид», которое возмущает людей сверх меры. Редакторы Boston Globe резко выступают против его использования.

И в то же время это слово регулярно появляется в редакционных статьях израильской Ha’aretz с репортажами группы «Бецелем», основной израильской правозащитной группы. Появляется оно и в комментариях ведущих израильских аналитиков. Вы можете встретить это слово в израильской прессе, но только не в американской. Такие люди, как Мерон Бенвенисти [65] Бенвенисти, Мерон (род. 1934) — видный израильский политолог, в 1971–1978 гг. зам. мэра Иерусалима. , используют его уже много лет. Оно стало чуть ли не штампом, когда речь идет о том, что описывает в своей книге Картер, или о том, что происходит на оккупированных территориях. Фактически, если речь идет об оккупированных территориях, то употреблять это слово — значит недооценивать сложившуюся там ситуацию, потому что апартеид в значительной степени присутствует и в самом Израиле — но это тема, не подлежащая обсуждению. Однако если ограничиться только рассмотрением оккупированных территорий, как это делает Картер, то для политической системы, которую он описывает, слово «апартеид» может оказаться недостаточно сильным определением.

Книга Картера относительно свободна от ошибок, но некоторые ошибки в ней все-таки есть. Наиболее серьезная состоит в том, что он совершенно некритически воспринимает распространенную здесь стандартную точку зрения, что вторжение Израиля в Ливан в 1982 году (а это наибольшее из преступлений Израиля, когда было убито от пятнадцати до двадцати тысяч человек и большая часть страны была разрушена) было якобы предпринято в ответ на атаки ООП через границу. Здесь это общепринятая точка зрения, но в ее основе лежит совершенная ложь. На самом деле Израиль воспользовался действиями ООП, чтобы оправдать свое вторжение. В то время существовало соглашение о прекращении огня, которое соблюдалось палестинцами, но не Израилем. Израильтяне продолжали свои бомбардировки и нападения. Даже если у них не было предлога для бомбардировок, они все равно продолжали бомбить, а потом находили для этого новое оправдание.