Максим Калашников - Крах Путинской России. Тьма в конце туннеля

Согласится ли нынешняя элита капитализма идти на такую технологическую революцию? Ведь пока она ее сдерживала. А то, что нам выдают за сегодняшнее бурное техноразвитие (мобильные телефоны, мультимедиа, компьютеры и сети), — это не что иное, как бесконечное совершенствование принципиальных научно-технических прорывов первой половины ХХ века. При отсутствии сегодня инноваций, сравнимых по «прорывности» с изобретением радио, компьютера, телевидения и т. д.

И еще одна «мелочишка»: технологии будущего с равным успехом могут послужить как для создания реального коммунизма, так и для построения мрачного кастового общества, нового рабовладения по А.Фурсову. С нерыночной экономикой.

А это — уже никак не капитализм. Так что даже технологическая революция его не спасет, а добьет.

Так считают не все. Некоторые участники конференции предполагают, будто капитализм может спастись, надув новый пузырь — биотехнологический. Что именно биология обеспечит новую технореволюцию. Что капитализм за счет гиперинфляции сбросит в бедность основную массу населения США и Европы, уничтожит западный средний класс, тем самым сократив потребление масс и резко снизив стоимость рабочей силы Запада. Более того, возможно возрождение рабских форм труда, как на американском Юге до 1865 г. Мол, не зря сейчас так печатаются доллары. Это — часть грандиозного плана по «опусканию» западных граждан в нищету.

Это, конечно, интересный сценарий, но он не решает проблем нынешнего мира. Биотех не уничтожает проблемы колоссальных долгов, оставшихся от 1981–2008 гг. А ввержение в нищету заевшегося и зажиревшего населения стран «золотого миллиарда» через гиперинфляцию порождает опасность развала и США, и Евросоюза. Такая операция приведет к тому, что над миром поднимутся красные и национал-социалистические флаги — параллельно с ростом исламского и христианского фундаментализма. Тут весь мир содрогнется от череды дезинтеграций и революций. Особенно если учесть, что на руках у американцев, скажем, сотни миллионов единиц огнестрельного оружия. Если же все это совпадет с природно-климатическими бедствиями и новым переселением народов (см. книгу «Глобальный Смутокризис»), то нас ждет просто кровавая баня. С возможными большими войнами на переформатирование миропорядка.

Одно выступление звучало за другим. Одно понятно: капитализму приходит конец, он себя исчерпал. И казалось: возвышающиеся над докладчиками Три Гиганта — Сталин, Рузвельт и Черчилль — улыбаются все более и более зловеще…

«Капитализм — это система. А любая система имеет определенный срок жизни…»

Так начал свое выступление Иммануил Лазаревич Валлерстайн. Он убежден, что капитализм свое отжил. Рассуждения исследователя основываются на том, что мы сегодня присутствуем при конце трех циклических процессов. В принципе капитализм вошел в нисходящую ветвь своей жизни в 1968–1973 гг. Именно тогда мир потряс «сигнальный» кризис.

Первый, как говорит И.Валлерстайн, — длинный, примерно 60-летний экономический цикл Кондратьева (хотя название это условно). Он делится на две половины: подъема и понижения. Сейчас мир проходит через финальную стадию «падающей» части цикла.

Как он работает? Смысл капитализма — в накоплении капитала. Это его самоцель. При этом можно отбросить прочь сказочки о том, что делается это в процессе честной конкуренции: для накопления необходимо продавать товар/услугу по ценам, намного превосходящим затраты-издержки. В конкуренции больших барышей не получается. Для их получения капитализм постоянно формирует квазимонополии — ведущие отрасли, живущие около тридцати лет. Примеры таких отраслей: компьютерное производство, мобильная телефония, конвейерное автомобилестроение и т. д. Тот, кто здесь лидирует, может держать высокую цену. Отрасль-лидер (квазимонополия) служит локомотивом развития мировой экономики, источником накопления капитала. Но квазимонополия живет до тех пор, пока другие разными путями не прорываются в ту же нишу, не начинают производить подобный товар. Начинается конкуренция, цены падают — и пора создавать новую квазимонополию.

Иногда — и это показатель упадка — квазимонополия создается как бесплодная, финансово-спекулятивная система. То есть «пузырь». Это и произошло на наших глазах. С начала 80-х Запад стал надувать финансово-долговые пузыри (и другие, впрочем), де-факто перестав заниматься производительным сектором. Теперь все это агонизирует. По мнению американского социолога, сейчас надувается последний «пузырь» — в виде накачки экономики с помощью эмиссии, за счет средств государства. Скоро и этот пузырь лопнет, и тогда — крах.

— Кризис, в который погружается мир, продлится еще довольно долго и окажется весьма глубоким, — говорит И.Валлерстайн. — Он разрушит последнюю жалкую опору относительной экономической стабильности — роль американского доллара как резервной валюты, гарантирующей сохранность сбережений. И когда это случится, главной проблемой всех властей мира — от США до Китая, от Франции до России и Бразилии, не говоря уж о более мелких странах, — станет необходимость уберечься от недовольства трудящихся и средних слоев, которые лишатся своих накоплений и пенсий. В качестве средства для пригашения народного гнева власти обращаются к эмиссии денег и к протекционизму, выполняющим роль первой линии обороны.

Подобные меры могут отсрочить те угрозы, которых опасаются власти, и ненадолго облегчить участь простых людей. Но в конечном счете они, скорее всего, лишь усугубят ситуацию. Система заходит в тупик, из которого миру будет очень трудно выбраться. Этот тупик находит выражение в виде все более и более диких колебаний, которые практически обессмыслят какие-либо краткосрочные прогнозы — как экономические, так и политические….

Но Валлерстайн доказывает, что конец кондратьевского цикла совпадает с концом еще одного: политико-гегемонистского…

Есть еще один цикл, каковой сегодня завершается: цикл мировой гегемонии США.

Дело в том, что для получения капиталистической прибыли нужна не война, а более-менее стабильный мировой порядок. Таковой обеспечивает, как правило, держава-гегемон. У каждого такого «гегемонистского» государства есть свой цикл жизни, хотя и более длительный, чем кондратьевский. Как правило, мировой гегемон взбирается на трон, победив в борьбе за это место иных претендентов. Геополитическими гегемонами были Нидерланды и Британская империя. С 1945 года роль гегемона играли Соединенные Штаты.

Однако гегемон уходит. Ноша господства тяжело сказывается на экономике страны, приходится держать большие Вооруженные силы — больше для психического давления, чем для войны. (Последние, как считает Валлерстайн, ведут к быстрому истощению гегемона и внутреннему недовольству его населения.)