Владлен Логинов - Союз можно было сохранить

Шеварднадзе.Это чистой воды переворот. Завтра придут опечатывать кабинеты.

Горбачев.Я хочу теперь перевести дискуссию с горячей темы на другую – какое развитие пойдет после разрушения Центра?

Яковлев А.Н.События будут развиваться так: нет Центра, нет Горбачева. Скоро выяснится, что без координации Содружество жить не может. И Ельцин быстро начнет создавать центральные органы. Пойдет ли Ельцин на привлечение ведущих фигур? Скорее всего – нет. Он захочет остаться героем России. Во главе исполнительного органа будет поставлен какой-нибудь слабый человек, хорошо улыбающийся. Но за это время начнут раскручиваться серьезные конфликты.

Горбачев.Надо сделать все возможное на конституционной основе. Определиться после четверга. Подготовиться к заседанию Верховного Совета СССР”.

11 декабря Киргизия и Армения заявили о присоединении к СНГ.

11 декабря в программе новостей Эн-Би-Си передала интервью М.С.Горбачева:

“Наступил самый критический момент в жизни страны. Надеюсь, что дело не дойдет до чрезвычайных ситуаций, хотя какие-то формы авторитарной власти могут оказаться необходимыми в трудной ситуации, когда понадобится твердая исполнительная власть”.

Отвечая на вопрос о его отношении к Б.Н.Ельцину, М.С.Горбачев говорит: “Должен сказать, что мы с ним сотрудничали, и это имело большое значение, но внезапно президент России изменил позицию, изменил свой курс, и это меня весьма беспокоит”.

11 декабря М.С.Горбачев дал интервью главному редактору “Независимой газеты” Виталию Третьякову.

“– Не кажется ли Вам сегодня, – спросил Третьяков, – что Ваша политика, нацеленная на подписание Союзного договора, и включенный в нее ново-огаревский процесс оказались ошибочными?

– Нет, я убежден, что Союзный договор как база для реформирования унитарного многонационального государства просто необходим…

Я хочу, чтобы никто не подозревал у меня каких-то коварных замыслов. Уже, видимо, пришло время сказать, что я не собираюсь претендовать на лидерство в каких-то новых структурах, выдвигать свою кандидатуру – для меня это вопрос неактуальный. А пресса запускает этот вопрос: вот, мол, гонит Горбачев под себя эти структуры. Это самое примитивное толкование. Нет, меня интересует именно реальность, мир, каким он предстает вокруг, его переплетенность – человеческая, экономическая, стратегическая… Это затрагивает всех, все республики и даже Прибалтику. И там придется еще договариваться, ибо если разрушается часть структуры, то разрушается она вся. Это все реальности. Эрозия будет происходить большая, и мы схлопочем очень плохую ситуацию. Поэтому я бьюсь за то, что нам нужно союзное государство, “мягкий Союз”. “Мягкий” в том смысле, что суверенные государства сами договариваются и сами формируют тот Центр, который им нужен. Но обязательно Союз. Поэтому я считаю, что правильным был тот договорный процесс, который, собственно, был уже завершен к августу: и мы должны были подписать Союзный договор.

Я убежден, что нам нужен Союз. Сейчас получили соглашение, которое подписано тремя славянскими республиками. И уже, можно сказать, раскололи страну, заложили много бомб, запутали весь процесс.

– Вы за единое экономическое, политическое, правовое пространство – собственно, в этом суть Союза? – спросил Третьяков.

– Да, чтобы обеспечивалось более эффективное взаимодействие. Но они соединились на соглашении, которое имеет в виду, что произойдет процесс разъединения и будет Содружество… Процесс согласования, взаимодействия будет очень осложнен. Именно поэтому я и возражаю. Эта моя позиция появилась не с ходу и не вчера. Я ее уже полтора года отстаиваю, когда я пришел к выводу, что мы не можем в этой стране разделиться. Так тут все перемешалось и связалось. Говорят, что Горбачев подстрекает людей своими рассуждениями. Нет, я лишь обращаю внимание на факты и последствия, чтобы все это было осмыслено при принятии окончательного решения. Вот моя мысль, и пусть люди решают. Им надо дать возможность принять решение. Я независимость не рассматриваю как вызов Союзу, а тем более выход из Союза. Только как реализацию своего суверенитета”.

12 декабря М.С.Горбачеввстретился с группой журналистов. Он, в частности, сказал: “Не убежден, что подписанные в Белоруссии соглашения обладают механизмами их реализации”.

“Вопрос.… Не считаете ли Вы, что сейчас возрос риск того, что к власти могут в ближайшее время прийти люди, программа которых основана на идеях национал-патриотизма?

Горбачев.Этот риск есть.

Вопрос. Он возрос сейчас?

Горбачев.Думаю, что этого не произойдет. Что-то, а у русского человека, да и у остальных, а у русских в особенности, не отнимешь умения жить с другими народами, ладить и делить все. Нет, это для русской нации неприемлемо. Однако эту карту кто-то разыгрывает и пользуется любым случаем, чтобы так или иначе ее использовать.

…Национальным интересам отвечает, чтобы союзное государство было реформировано, но сохранилось.

А вообще, какое мы имеем право резать Отечество как пирог? Мы пришли в сей мир на 60–70 лет, создавалось же наше государство десять веков, после нас будут жить поколения, а мы начали Отечество как пирог резать. Так что, разрежем пирог, выпьем и закусим? Нет! От меня этого не ждите! Это не позволяют мне ни мои убеждения, ни моя мораль, ни пост, который я занимаю”.

Отвечая на вопрос, – а если снизу все-таки пойдет образование нового сообщества? – Горбачев сказал: “Дай Бог, если я ошибаюсь. Хочу, чтобы я ошибся. …Я уйду в отставку в одном случае, если поставят крест на Союзном договоре. Я сделал все, что мог. Я проявлял гибкость, когда меня мяли и ВПК, и партия, но главные идеи избавления от тоталитаризма протащил, с ошибками, со всем, но главное – состоялось. В моей жизни… уже состоялось. А так измениться, отказаться от Союза… я не могу”.

Из записи с магнитофонной пленки: “Вчера у меня был главный редактор “Независимой газеты”. Он говорит Москва полна слухами о военном перевороте. Я ответил, что это действительно слух, под которым никакой почвы нет. Во-первых, власть имущие сегодня не заинтересованы в перевороте… Предпринимаются попытки со стороны правых сил использовать нынешнюю ситуацию, но уверен: армия за ними не пойдет. В последние дни у меня были контакты и встречи, как и у Ельцина, с руководством Вооруженных Сил. Армия – это особый институт государства, гарант безопасности, стабильности общества, военнослужащие не должны поддаваться панике, это же военные люди. Нельзя допустить, чтобы человека с оружием – не с ружьем, а с таким, как у них, оружием – провоцировали…”