Юлия Латынина - Русский булочник. Очерки либерал-прагматика (сборник)

Среди анекдотических случаев — метеостанция, расположенная рядом с мусоросжигательной печью или метеостанция в Римском аэропорту, которая частенько ловит температуру реактивной струи самолетов на рулежке. В Канаде, например, есть сто станций, расположенных за полярным кругом. NOAA учитывает данные только с одной станции Юрека, более известной как «Сад Артики».

Следует отметить, что доклад Джозефа д’Алео и Энтони Уоттса последовал за другим, наделавшим немало шума: докладом Андрея Илларионова и Натальи Пивоваровой из Института Экономического Анализа.

Проанализировав российский сегмент базы данных CRU UEA , Андрей Илларионов показал, что из него намеренно удалены метеостанции, расположенные вне городов и в высоких широтах. Он также продемонстрировал, что рекордная цифра потепления — 1,29 градуса — которую дает для России Росгидромет, чуть меньше цифры потепления для городов с населением свыше 250 тыс. чел. (1,25 градуса). То есть то, что нам выдают за потепление России, является цифрой потепления ее крупных населенных пунктов.

Но самый вопиющий случай — это Китай.

В 1990-м профессор университета Олбани Вей Чунь Ван опубликовал работу, посвященную «эффекту городского тепла» в Китае. Работа анализировала данные 84 «хорошо документированных» китайских метеостанций с 1954 по 1983 г.

В 2007-м скептик Дуглас Киннан публично обвинил профессора Вей Чунь Вана в намеренной фальсификакции: как ехидно заметил Киннан, в Китае в это время не могли посчитать, сколько десятков миллионов людей умерло от голода, и «китайские метеостанции» времен Культурной революции — это примерно то же, что древнеримские компьютеры.

Однако именно работа профессора Вей Чунь Вана дала IPCC возможность оценить вклад городов в потепление как ничтожный. Интересно, что именно в разгар скандала профессор Вей Чунь Ван получил 1,3 млн. дол. грант на исследование глобального потепления.

А вот еще один, — самый вопиющий, — случай фальсификации.

В 1998 году в журнале Nature М. Манн, Р. Брэдли и М. Хьюз опубликовали график «реконструированной» температуры с 1400 по 1998 год. График имел вид «хоккейной клюшки» — небольшие колебания за пять веков и резкий рост с середины ХХ века. График побил все рекорды популярности по части цитирования адептами УГП и уже в расширенном виде, с 1000-го по 2000-й, стал гвоздем программы в Третьем докладе IPCC в 2001 г. (Собственно, резюме Третьего доклада состоит из «хоккейной клюшки» и утверждения, что «Арктика тает»).

В противовес всем прошлым данным (график полностью противоречил всему, что было известно до этого о Средневековом климатическом оптимуме и Малом Ледниковом периоде) из «хоккейной клюшки» неопровержимо вытекало, что температура Земли за прошедшие 1000 лет до ХХ века была стабильна.

Маленькая проблема заключалась в том, что за 1000 и 1500 года спутниковых данных у Манна, Брэдли и Хьюза, понятное дело, не было. То есть была осуществлена «прививка» — косвенные данные о температурах до ХХ века, рассчитанные с помощью метода математической статистики, известного как principle component analysis (метод главных компонент), были «привиты» к современным наблюдениям.

Скандал грянул, когда С. Макинтайр и Р. Маккитрик попробовали повторить процедуры, проведенные Манном, Брэдли и Хьюзом, и обнаружили, что по какой-то досадной случайности алгоритм, примененный Mанном, генерирует «хоккейную клюшку» даже при введении в модель случайных чисел.

Поскольку я являюсь физиком и желающие легко могут отыскать подробные математические обоснования в Интернете, изложу суть проблемы как лирик.

Представьте себе, что вы четыре часа стоите на берегу пруда и кидаете туда камни с целью определить, могут ли они вызвать цунами. Если вы усредните вашу серию по последним десяти минутам и придадите незаконченным сериям дополнительный вес (ведь у вас обязательно будут колебания, которые не успели затухнуть), то у вас выйдет математическое доказательство, что в последние десять минут кидания камней в пруд всегда появляется цунами.

Или: если вы рассчитываете данные за 1000 лет методом главных компонент и усредняете их не по всему периоду наблюдений, а по периоду с 1904 по 1984 год, то при наличии в системе красного шума (белый шум — это случайные числа, а красный шум — это то, что получается из белого шума, если к предыдущему случайному числу вы прибавляете другое случайное число) у вас всегда будет «хоккейная клюшка».

Макинтайра долго отказывались печатать, г-н Манн рассылал повсюду возмущенные письма, («Мои исследования, — писал Майкл Манн в письме сенатору Бартону от 15 июля 2005 года, — отражают подавляющий научный консенсус»), — но в конце концов National Academy of Science признала, что Макинтайр прав. Из следующего доклада IPCC «хоккейную клюшку» от греха подальше убрали.

Этим скандал, однако, не ограничился, потому что возник вопрос: насколько достоверны те выборки, которым алгоритм Манна приписывал наибольший вес?

Таких выборок оказалось три. Одна — из группы сосен-долгожителей ( bristlecone pine ) на Аляске, которых, вероятно, просто подкормили в ХХ веке; вторая выборка состояла из одного-единственного кедра из Квебека, третьей была так называемая ямальская серия — Yamal series . Скептики потребовали от Манна предоставить точные данные по выборке; предчувствуя беду, тот уперся. В конце концов данные представить пришлось — и выяснилось, что из выборки в 32 дерева в дело пошли только 10 стволов.

Людям свойственно ошибаться, а математическая статистика тонкая штука. Как доказать, ошибались ли Манн с коллегами или намеренно лгали?

Ответ на этот вопрос дает «Климатгейт» — переписка, содержавшаяся на сервере CRU ( Сlimate research unit ) Университета Восточной Англии, и вскрытая неизвестным хакером. Среди прочих писем есть и письмо главы CRU и эксперта IPCC Филиппа Джонса, адресованное Манну, Брэдли и Хьюзу. «Я только что проделал трюк Майкла, чтобы скрыть спад », — радостно сообщал он авторам «хоккейной клюшки».

Письмо это относится к сентябрю 1999-го, когда Манн и его коллеги готовили свою «хоккейную клюшку» для IPCC . Одним из их коллег был дендроклиматолог Кейт Бриффа, график которого они очень хотели использовать, но была некая трудность: по Бриффа выходило, что в Х веке температура была та же, что в ХХ. Бриффа и сам это прекрасно знал: «Я думаю, что сейчас так же тепло, как примерно тысячу лет назад», — эту его фразу я уже цитировала.

На Бриффа стали давить. Нет-нет, никто не писал: «Подделай данные». Напротив, все участники переписки выражали свою полную веру в глобальное потепление и сожаление, что данные Бриффа могут dilute the message («снизить накал») и скептики will have a field day («ухватятся на это»). «Я бы не хотел предоставлять им почвы», — писал Манн.