Фарид Закария - Постамериканский мир будущего

Конечно, были сомневающиеся, которые спрашивали, почему бумаги небезупречных компаний должны стоить столько же, сколько бумаги Geberal Electric . Но каждый удачный год заканчивался очередным докладом о немыслимой прибыли или сообщением о миллиардном жаловании руководителю хеджевого фонда. Самые нужные поправки так и не были внесены, голоса сомневающихся становились все тише и тише. На Уолл-стрит происходил какой-то извращенный естественный отбор. Бойкин Карри, управляющий директор Eagle Capital , говорит, что последние 20 лет «ДНК едва ли не всех финансовых институтов опасно мутировала. Всякий раз, когда кто-то за столом голосовал за больший риск и большее использование кредитов для финансовых сделок, со временем оказывалось, что он был "прав". Эти люди поощрялись, продвигались по службе и сосредотачивали в своих руках еще больший капитал. Те же, кто был у власти и колебался, высказываясь за осторожность, оказывались "неправыми". Они никуда не продвигались и теряли доступ к капиталу».

Уоррен Баффет объясняет, что корень проблемы - в постоянно растущем уровне левериджа ( leverage ) - уоллстритовское словечко для долгового обязательства. «Только так сообразительный парень может заниматься брокерством, - говорит Баффет. - Если вы делаете умные вещи, вы обязательно становитесь очень богатым. Если вы делаете умные вещи и используете леверидж и только однажды делаете неверный шаг, это может вас уничтожить, потому что во все времена ноль - это ноль. Но вы становитесь увереннее, когда люди вокруг вас делают это с успехом, и вы делаете это с успехом, и все очень похоже на сказку о Золушке. Парни выглядят все лучше, все приятнее звучит музыка, вы все приятнее проводите время и думаете: "Какого черта выходить без четверти двенадцать? Уйду за две минуты до полуночи". Но проблема в том, что на стене нет часов и каждый думает уйти без двух двенадцать». Вот это и есть краткая история того, как мы дошли до катастрофы 2008 года.

В определенном смысле вся история - в долгах. С начала 1980-х американцы потребляли больше, чем производили - а разницу возмещали, прося деньги в долг. Так происходило на всех уровнях общества. Долги жилищного хозяйства росли как грибы: с 680 миллиардов в 1974 году до 14 триллионов долларов в 2008 году, удвоение произошло только за последние семь лет. Среднее домохозяйство имеет сейчас 13 кредитных карт и должно 120 000 долларов за ипотеку. Тем не менее, согласно некоторым оценкам, домохозяйства были бережливыми. Политики же государственного и местного уровня, охотно обещавшие построить новые баскетбольные стадионы и 12-полосные скоростные трассы без повышения налогов, занимали у будущего. Они выпускали ценные бумаги, чтобы оплачивать любимые проекты, - бумаги, которые обеспечивались будущими налогами и доходами от лотереи. Но даже эти политики были пристыжены настоящим королем займов - федеральным правительством. В 1990 году государственный долг составлял 3 триллиона долларов. К концу 2008 года он достиг одиннадцатизначного уровня, перевалив за 10 триллионов. (Во время написания этой книги он уже составлял 10,6 триллиона долларов.) Знаменитым часам национального долга в Нью-Йорке не хватает места, чтобы показывать все цифры. Их владельцы в этом году планируют установить новые.

Иными словами, Соединенные Штаты стали государством должников. В долге нет ничего плохого - правильно используемые займы и кредиты составляют душу современной экономики. Но доведенные до экстремума долги убийственны, что может подтвердить наша перегретая экономика. Должен быть баланс: Соединенные Штаты не дошли бы до такого состояния, если бы не было стран, готовых одалживать им деньги. И тут появился Китай.

Десятилетия нестабильности и переворотов сделали китайские корпорации и жилищные хозяйства осторожными. Они откладывают около половины своего заработка, все время готовясь к «черному дню». Сочетание высоких темпов развития с запасливостью привело к накоплению больших объемов капитала в новых хранилищах. Вместо того чтобы инвестировать в собственную экономику, китайские власти большую часть отправляли за границу, в основном в СИТА, скупая казначейские векселя и сидя на них. Так они осуществляли финансирование наших безумных растрат и создали огромные запасы долларов. Конечно, это не акт альтруизма: покупка долларов в больших количествах позволяла китайской валюте оставаться стабильной, что делало их экспортные товары - еду для собак, игрушки и зубную пасту, которая стоит на наших полках - более дешевыми и привлекательными для западных покупателей.

Китай - не первая страна, освоившая стратегию так называемого развития вслед за экспортом. Япония, Южная Корея и другие азиатские страны также делали это в прошлом. Да и сейчас Китай не единственный: еще восемь государств со строящейся рыночной экономикой располагают специальными фондами в 100 миллиардов долларов или более того. Но Китай мощнее прочих. Сейчас эта страна располагает резервом иностранной валюты, который насчитывает более 2 триллионов долларов. В сентябре прошлого года Китай стал крупнейшим иностранным кредитором Америки, превзойдя Японию, которая уже не покупает ценные бумаги американского казначейства в большом количестве. (Обладая десятью процентами американских казначейских векселей, Китай, по-видимому, является крупнейшим кредитором Америки, но министерство финансов США не ведет учет заимодавцев внутри своей страны.) Сейчас Китай владеет самой большой долговой распиской, и там стоит подпись дядюшки Сэма.

В своей новой книге «Восхождение денег» историк Найэл Фергюсон утверждает, что интересы Китая и США настолько переплелись, что эти две страны заслужили общее название - Кимерика ( Chemerica ): «Временами казалось, что этот союз был заключен на небесах. Восточные кимериканцы экономили деньги, западные киме-риканцы их тратили».

Слишком большая экономия заключает в себе столько же проблем, сколько и чрезмерное потребление. Экономист из Гарварда Дани Родрик подсчитал, что вывоз такого количества денег за границу вместо продуктивного использования их внутри страны стоит Китаю около одного процента ВВП в год, или более 40 миллиардов долларов ежегодно. Займы Китая были также мощным стимулирующим средством для США. Процентные ставки были на низком уровне, и это подталкивало домовладельцев к рефинансированию, руководителей хеджевых фондов - к увеличению левериджа и инвестиционные банки - к увеличению балансового отчета. Займы у Китая создали дешевые деньги, считает колумнист Financial times Мартин Вульф, а «дешевые деньги способствовали оргии финансовых нововведений, одалживаний и растрат».