ВП СССР - Разгерметизация

Если политика в интересах народа, то политик не может не быть заинтересован, чтобы концепция развития общества стала известной народу задолго до того, как государство начнет проводить её в жизнь. В этом залог расширения социаль­ной базы концептуальной власти за счёт разрушения политически активной толпы и погло­щения высвобождающихся из толпы людей, залог устранения ошибок кон­цепции, залог поддержки политики государства широкими народ­ными массами. В случае же возникновения кризисных ситуа­ций при осуществлении концепции, её широкая известность в наро­де — основа ДОВЕРИЯ государственным мероприятиям по вы­ходу из кризиса. Да и само возникновение кризисной ситуации при таком подходе к выработке и осуществлению в политике концепции общественного развития маловероятно.

Если же политика носит антинародный, антинациональный характер, то сила её проводящая, заинтересована в том, чтобы концепция развития общества в глазах народа как бы разра­батывалась в темпе и в ходе поэтапного проведения мероприятий, чтобы народу и политическим силам, выражаю­щим долговременные народные интересы, она представлялась не как АНТИНАРОДНАЯ ЦЕЛОСТНОСТЬ, а как совокуп­ность частностей, которые смотря по обстоятельствам (которые ими же и порождаемы) принимают благоприятный или неблагоприят­ный для национального общества оборот.

Об этом писал еще М.Е.Салтыков-Щедрин — выдающийся русский социолог, администратор, опущенный в представлении большинства усилиями литературоведов до уровня “писателя-сатирика”. Когда безответственная политика принимает неблагоприятный для народа оборот, тогда и вспо­минают про «неизведанную дорогу». Результат один и тот же вне зависимости от того, является «неизведанная дорога» вероломством или управленческой безграмотностью оправды­вающегося «неизведанно­с­тью». Обычно же о «неизведанности» говорит люмпен-интел­лигенция, являющаяся простым оруди­ем во враждебных руках, утратившая историческую память, которая полагает, что будущее вырастает из настоящего (исчезающее мгно­венье!), а не является объективно обусловленным многовари­антным результатом всего предшест­вующего развития процес­са, в котором каждый человек действует по своему субъективизму. В силу объективной обусловленности возможен прогноз и отсечение на основе прогноза нежелательных вариантов (субъективный фактор) развития объективного процесса. Но из-за того, что у люмпен-интеллигенции отшибло истори­ческую память, нравственные стандарты даже не двойные, а многослойные, — это всё вне её понимания. Отсюда и концепту­альное безвластье и в 1917 г., и в 1985 — 1990 гг. как выражение её беззаботной безответственности.

Среди лидеров РСДРП были только представители люмпен-интеллигенции. Все были «революционеры-профессионалы», т.е. “специалисты” по ниспровержению государственности. Причем многим было всё равно, какие государственности ниспровергать: “немцы”, “поляки” и прочие расшатывали рос­сийскую, “росси­яне” помогали расшатывать не российские. В анкетах о себе писали — “литератор”.

Но среди этих “лите­раторов” не оказалось никого, кто бы написал фундаменталь­ный труд, в котором подробно рассмотрел бы конкретный, действующий экономический механизм России; социальную базу различных отраслей деятельности в этом конкретном общественном объединении труда; реальные процессы управле­ния производством и распределением продукции и формиро­ванием кадровой базы отраслей в объединении труда; тенден­ции к изменениям, объективно развивающиеся в этом живом организме.

Они не написали такого труда сами, но и не вос­пользовались трудами российской науки, которая если и не всегда делала достоверные выводы из фактов, то в отноше­нии самих фактов была почти всегда скрупулезна. Поэтому строить стратегию захвата контуров управления в обществе (а не ниспровержения государства) для изживания толпо-“элитарности” было не на чем: все бредили о “ниспровержении”, одурманенные иудейским “Капи­талом”, недостоверно описы­вающем даже западный капитализм, не говоря уж о полуфео­дализме, полукапитализме Российской империи. Вследствие этого “Концеп­ции перехода к социализму в России” не было. А коли не было КОНЦЕПЦИИ, то РСДРП (б) могла опираться только на свою часть политически активизированной толпы, встречая непо­нимание вне её — в чужой толпе и обществе в целом. На возра­жение “Ваше учение ведёт к первобытному состоянию” Ленин на заседании секции Петроградского Совета 17 (30) апреля 1917 г. НЕВРАЗУМИТЕЛЬНО и односложно ответил: “Нет!” (ПСС, т. 31, стр. 277).

Далее партия только шла «ленинским курсом» до самого конца гражданской войны, после чего начала выводить страну почти что из первобытного состояния, в которое она рухнула после интернацистской— но формально социалистической — революции, происшедшей 25 октября (7 ноября) 1917 г. Если бы была КОНЦЕПЦИЯ развития общества, то серьёзных возражений ей быть не могло при условии, что она опиралась бы на вскры­тие процессов, реально развивающихся в обществе. Тогда можно было бы согласиться, что резолюции VI съезда кон­спективно утверждают более общие, широкие и детально раз­работанные программы действий партии в случае прихода её к власти по воплощению в жизнь единой, целостной КОНЦЕП­ЦИИ, на которой хотя бы лет 8 (средний стаж партийной работы делегатов) воспитывалась партийная масса [327].

Но когда нет ни КОНЦЕПЦИИ, ни более-менее связных комплексных программ? — Тогда партия опирается не на науку, а на “политическую публицистику”, т.е. отсебятину, а её социальной базой явля­ется политически активная толпа; в случае же прихода партии к власти в эту толпу вливается и преступный сброд общества, просто жаждущий дармовщины. Все партийные лидеры-“литераторы” приступили к “публицистике”, НЕ УСПЕВ профессио­нально поработать ни в одной отрасли общественного объединения труда.

Политическая публицистика — вид деятельности, результаты которой подчас воплощаются в жизнь спустя десят­ки лет после смерти публициста. Публицист написал — его заме­тили; создали ему рекламу — толпо-“элитарное” общество откликнулось и поверило ему; воплотили в жизнь — к этому времени публицист умер; воплотили в жизнь — видят: не то, что обещал публи­цист, — гадость; а публициста к ответу не призовешь — умер, ку-ку!

Политическая публицистика — один из тех видов дея­тель­ности, в котором производственный цикл длится больше, чем жизнь человека; в силу этой особенности профессиона­лизм публициста не растет на том, что он сам осознает и устра­няет свои же собственные ошибки и недобросовестность в работе. Поэтому она не может выработать добросовестного отношения к труду у человека, профессионально ею заняв­шегося прямо со школьной скамьи.