Владимир Соловьев - Путин. Путеводитель для неравнодушных

Такое отношение Президента к Березовскому и ему подобным сразу понравилось людям. Идея борьбы с ними не могла не прийтись по сердцу простым избирателям — унижение, которому олигархи подвергли страну, сработало против них. Неудивительно, что итогом такого отношения к стране стала глубочайшая народная поддержка всего, что делал Президент в данном направлении. Ведь как в те времена принимались решения — Татьяна Дьяченко, дочь Бориса Николаевича Ельцина, могла запросто к нему зайти и подписать практически любой указ. То есть вообще никаких проблем не было. Спрашивайте — и получите! Олигархи решали все. Не существовало задачи, с которой им не под силу было бы справиться.

Вряд ли такую ситуацию можно было назвать разумной, так что, несомненно, именно благодаря ей на сцене появилась питерская команда Путина и началась его первая антиолигархическая война. Кстати, у Путина к олигархам, по большому счету, нет и никогда не было никаких личных претензий, и это то, что, в частности, так уязвляет самолюбие Березовского. Бориса Абрамовича крайне обижает отсутствие неприязненного отношения к себе со стороны Путина. Полагаю, он хочет, чтобы его хотя бы ненавидели, испытывали хоть какие-то сильные эмоции. Ведь максимум, с чем ему приходится сталкиваться, это несколько насмешливое и глубоко ироничное равнодушие. А ирония Путина — это, пожалуй, самое сильное его оружие. Отличительная черта уничижительных реплик, исходящих от Путина, их разящая точность заключена как раз в непробиваемой ироничности. Один вопрос Президента «А кто такой Березовский?» для Березовского — проклятье на всю жизнь. То есть ну ладно бы сказал: «Наш страшный враг — Березовский!» или «Мы все силы отдаем на борьбу с ним!», а то — «Кто такой Березовский?». Это невольно опускает Бориса Абрамовича ниже плинтуса.

Где, по большому счету, ему самое место.

В зависимости от степени упрощения проекции любой задачи вы можете либо представить ее как примитивную борьбу кланов, либо подняться на уровень чуть выше и увидеть, что есть две господствующие идеологии, которые никогда не смогут сосуществовать. Одна идеология базируется на том, что все должно принадлежать государству, поэтому следует отобрать собственность у олигархов и сконцентрировать в руках чиновников. С другой стороны, есть понятие экономической свободы, на котором базируется демократия, но в то же самое время необходима суверенность (не в плане «суверенной демократии», как сейчас модно говорить). Все зависит от уровня рассмотрения и понимания, однако практически в любом руководстве любой страны существуют разные трактовки одного и того же события. Проблема Президента всегда заключается в том, что он находится внутри этой борьбы, внутри этой каши. Ситуацию нетрудно понять тем, у кого есть дети. Они приходят к вам, и сын показывает на дочку: «Вот, она меня ударила», — а дочь говорит: «Ничего подобного, он у меня отобрал машинку». И вы должны вникнуть и понять, что произошло на самом деле. Поэтому, конечно, речь идет не о вере в царя-батюшку, а о том, что в силу бездарности Конституции 1993 года, которая была прописана в интересах одного отдельно взятого человека, Бориса Николаевича Ельцина, чтобы добить коммунистов, у нас создана фантастическая по концентрации власти система управления, где все сходится на Президенте. Сложилась ситуация, которая действительно во многом напоминает ситуацию даже не 1917-го, а 1904 года, — это монополия на принятие решений. И вы смотрите на Президента как на Бога, царя и героя не потому, что это и правда такой человек, а потому, что так опасно выстроена система власти в России.

Главной проблемой Путина, думаю, неожиданно для него самого, стало то, с чем он никак не может внутренне согласиться и чего совершенно не признает, — коррупция. Что значит — не может внутренне согласиться? Путин человек честный, что подтверждает даже Борис Абрамович Березовский, который ненавидит Владимира Владимировича страшно. Как я неоднократно говорил, Березовский подтверждает, что все его попытки подкупить Путина, сделать ему дорогие подарки, вручить ключи от «Мерседеса» не увенчались успехом.

Путин в какой-то момент испытывал глубокую симпатию к Березовскому и именно поэтому, наверное, в бытность свою главой ФСБ много сделал, чтобы Евгений Максимович Примаков не уничтожил Березовского, к которому он относился совершенно однозначно. Поддержка Путина Березовским, конечно, не связана с тем, что Березовский так сильно любил Путина. Березовский многократно говорил, и в том числе мне, что это было средство борьбы с Примаковым. Борис Абрамович однозначно понимал, что если к власти придет Примаков, то сам он будет арестован и уничтожен, как единица. Никаких иллюзий у Березовского не было, поэтому в борьбе за жизнь все средства были хороши, и тут как нельзя кстати пришелся Владимир Владимирович Путин. Во многом отношение Березовского к Путину было очень потребительским. Березовский использовал Путина в своих целях, поэтому его волновал не факт раскрутки нового политического персонажа, не попытка понять Владимира Владимировича и не обожание Путина. Это была страстная борьба за выживание, и здесь, конечно, Березовский просчитался.

Основной разлад произошел во время трагедии «Курска». И здесь совершенно понятна логика Путина. Его обманули, подставили, притом — абсолютно нагло. Освещавший события канал ОРТ, который Путин разрешил приобрести Березовскому (считая того своим другом и приятелем), занял резко антипутинскую позицию. Такой оценки, такого удара в спину Путин не ждал. Для него это выглядело не по-товарищески. Если бы Березовский пришел к Путину и сказал: «Вот такая ситуация, мы вынуждены делать то-то и то-то», — это еще как-то можно было бы понять. Но то, каким образом подавались на ОРТ новости, было для Путина сродни предательству, тем более что это шло не от Гусинского с НТВ, а от Березовского с ОРТ. Поэтому разговор между Путиным и Березовским (состоявшийся в кабинете Волошина) был очень резким и жестким. Тогда Путин очень конкретно объяснил Борису Абрамовичу, почему он считает такого рода телодвижения неприемлемыми. Как часто водится у Березовского, он так и не понял, что случилось. Будучи человеком эгоистичным и не умеющим слушать других, он не заметил, что перешел грань, и позволил себе много лишнего, за что, в конечном счете, и поплатился. Предательства Путин никогда простить не может. Все, что угодно, но не предательство.

Разве хоть для кого-нибудь в стране является тайной, что даже в центральном аппарате федеральных служб, которые должны заниматься правопорядком, зарплату выдают в конвертиках? После чего тамошние сотрудники приходят с умными лицами в проверяемые организации и говорят: «Неужели у вас до сих пор есть серые схемы? Переходите на черные, откат стоит все равно столько же, зато сэкономите». А мы по-прежнему делаем вид, что все нормально, и все кричим: может, договоримся? А зачем? Как можно в стране договариваться, если нет общего понятия о том, что без справедливости ничего сделать невозможно, но справедливость — это не приставка к названию партии? Как можно не понять главного — что нам долгие годы лгали, когда говорили, что человек должен пожертвовать собственным счастьем ради общественных интересов. Аристотель говорил иначе: не может государство быть счастливым, если граждане несчастливы. Не может быть никакого процветания государства, если семьи нищие, не может и не будет. И когда появляются люди, у которых внутри не труха, которым есть что сказать и которые делают свое дело, они становятся очень и очень опасными.