Тимоти Снайдер - Дорога к несвободе. Россия, Европа, Америка [litres]

Симпатия возникла летом 2013 года. Совсем незадолго до конкурса “Мисс Вселенная” Агаларов получил от Путина орден Почета. В тот день, когда Трамп гадал, станет ли Путин его “новым лучшим другом”, Марин Ле Пен посетила российский парламент. В будущем Ле Пен и Трамп поддерживали взаимные притязания на президентский пост. Их визиты в Москву в 2013 году (на первый взгляд, для рассуждений о гомосексуальности и гетеросексуальности) увеличили политический и денежный долг перед Россией. В конце 2013 и начале 2014 года Марин Ле Пен и ее отец, основатель Национального фронта Жан-Мари Ле Пен, объявили, что их партию спонсирует Россия. Посредником в финансовых отношениях Национального фронта с Москвой явился Эмерик Шопрад. В виде вознаграждения за организацию российского кредита для партии Ле Пен ему самому предоставили заем на 400 тыс. евро.

Дома, во Франции, главной заботой Национального фронта была не борьба с “содомитами”, а вопросы иммиграции и ислам. Поэтому заинтересованные лица из России попытались привлечь французских избирателей на сторону Национального фронта, сея страх перед исламским терроризмом. Так, в апреле 2015 года российские хакеры перехватили передачу французского телеканала, притворились группой, связанной с ИГИЛ, и передали в эфир соответствующее сообщение. В ноябре 2015 года, когда в Париже от рук террористов погибло 130 человек и 368 получило ранения, Проханов предсказал, что терроризм подтолкнет Европу к фашизму – и к России.

Во время президентских выборов 2017 года во Франции Марин Ле Пен благодарила Путина, своего покровителя. В апреле в первом туре выборов она заняла второе место, обойдя кандидатов от традиционных партий. Во втором туре ее противником стал Эммануэль Макрон, которого российские пропагандисты изображали гомосексуалом и “ставленником гей-лобби”. Во втором туре Ле Пен получила 34 % голосов. Она проиграла, но получила при этом голосов больше, чем любой ультраправый кандидат в послевоенной истории Франции.

Поддержка россиянами Национального фронта стала атакой на Европейский Союз. Франция – важнейший (после Германии) член ЕС, а Ле Пен – наиболее влиятельный критик общеевропейского проекта. Финансирование в 2013 году Россией Национального фронта, казалось, могло гораздо сильнее изменить будущее Европейского Союза, чем поддержка ею Найджела Фараджа и Брексита. Фарадж (как и Ле Пен, Спенсер и Трамп) поддержал “евразийский поворот” Путина. 8 июля 2013 года Фарадж заявил в эфире RT, что “европейский проект фактически начинает умирать”.

Вопрос первоочередной важности для внешней политики Москвы в отношении Соединенного Королевства – это шотландский сепаратизм. Шотландская национальная партия призывала соотечественников голосовать за независимость. В считанные недели до референдума 18 сентября 2014 года российские СМИ утверждали, будто Шотландия, оставшись в составе Великобритании, лишится системы здравоохранения и сборной по футболу. После того как большинство шотландских избирателей предпочло остаться в Соединенном Королевстве, в Сети появились видеоролики, призванные посеять сомнения в честности голосования. В одном из них действительно демонстрировались фальсификации – но в России (не в Шотландии!). Эти видеоролики распространяли российские аккаунты в “Твиттере”. Затем российский чиновник [Владимир Чуров] заявил о “полной фальсификации итогов” референдума. Хотя никаких нарушений отмечено не было, примерно у трети шотландских избирателей сложилось впечатление, что фальсификации все же имели место. Выход Шотландии из состава Соединенного Королевства стал бы победой России. Впрочем, Россия осталась бы в выигрыше и в том случае, если бы население Великобритании перестало доверять собственным институтам. После победы консерваторов на всеобщих выборах в мае 2015 года RT поместила на сайте колонку, автор которой заявил: британская избирательная система нечестна.

Хотя после указанных выборов Консервативная партия смогла самостоятельно сформировать правительство, в ней произошло разделение по вопросу о членстве Великобритании в Европейском Союзе. Чтобы покончить с внутрипартийной дискуссией, премьер-министр Дэвид Кэмерон согласился назначить не имеющий обязательной силы национальный референдум. Для Москвы это явилось новостью вполне ожидаемой и исключительно приятной. В 2012 году российская разведка учредила в Великобритании организацию-ширму “Консерваторы – друзья России”. Один из ее учредителей, английский лоббист Мэттью Эллиот, возглавлял организацию Vote Leave , агитировавшую за выход Великобритании из состава ЕС. Найджел Фарадж – глава партии, поставившей своей целью выход из ЕС, – по-прежнему появлялся в эфире RT и восхищался Владимиром Путиным. Один из его старших сотрудников принял участие в российской кампании по дискредитации критиковавшего Путина президента Литвы.

Все крупнейшие российские телеканалы, в том числе RT, поддержали кампанию за выход из ЕС за несколько недель до 23 июня 2016 года – дня голосования. Важнее всего, вероятно, оказались мероприятия в Сети, в то время оставшиеся незамеченными. Российские интернет-тролли (взаимодействовавшие с британскими избирателями) и боты (компьютерные программы, прицельно рассылающие в “Твиттере” миллионы сообщений) дружно поддержали сторонников выхода из ЕС. В “Твиттере” 419 аккаунтов, распространявших материалы о Брексите, были связаны с российским “Агентством интернет-исследований”. (Позднее эти аккаунты были поставлены на службу Дональду Трампу.) Около трети реплик о Брексите в “Твиттере” было оставлено ботами – причем более 90 % этих аккаунтов с политическими материалами велось не из Великобритании. Британцы, обдумывавшие свой выбор, не догадывались ни о том, что они читают рассылаемые ботами материалы, ни что эти боты – орудия российской внешней политики. За выход Великобритании из ЕС проголосовало 52 % избирателей, против – 48 %.

В этот раз никто из россиян не усомнился в исходе, вероятно потому, что голосование завершилось желательным для Москвы образом. Брексит стал триумфом внешней политики России, сигналом, что кибероперации способны изменить действительность.

Российские политики уже некоторое время убеждали Великобританию выйти из состава ЕС. В 2015 году Константин Косачев, председатель комитета Совета федерации по международным делам, рассказал англичанам, что “неуязвимость и непогрешимость” Европейского Союза – это “миф”. После референдума Путин озвучил довод за дезинтеграцию ЕС: британцев эксплуатировали. И население многих районов Великобритании, пользовавшихся наиболее щедрой поддержкой Европейского Союза, проголосовало за выход из него. Путин заботливо поддерживал недопонимание и предрассудки: “Никто не хочет кормить и субсидировать более слабые экономики, содержать другие государства, целые народы”. Москва взяла на вооружение миф о рациональной нации. В действительности же Великобритания никогда не “содержала” других: напротив, европейская интеграция помогла терпящей крах империи сохранить государственность. Первый канал российского ТВ поощрял то заблуждение, что Великобритания справится и в одиночку, ведь так было всегда: “Для этой нации важно, чтобы никакие союзы и обязательства ее не связывали”. Будучи под ошибочным впечатлением, что у них есть опыт жизни в национальном государстве, британцы (главным образом жители Англии) спрыгнули в яму, где их уже ждала Россия.