Тимоти Снайдер - Дорога к несвободе. Россия, Европа, Америка [litres]

Разумеется, украинские граждане на Донбассе, когда вокруг взрывались снаряды, не думали о ситуации в целом. Многие винили украинских военных за применение тяжелого вооружения против собственных городов. Жители рассказывали журналистам, что их дети учатся различать виды артиллерийских вооружений по звуку летящих снарядов. Одна женщина встала на сторону россиян после того, как снаряд взорвался во дворе, где обычно играл ее ребенок. Снова и снова украинцы, примкнувшие к сепаратистам летом 2014 года, утверждали, что гибель под обстрелом женщин, детей и стариков подвигла их взяться за оружие. Из социологического опроса следует, что именно этот опыт (а не идеология, например, “сепаратизма” или “русского национализма”) явился для граждан Украины главным мотивом подняться против украинской же армии.

Люди, видевшие насильственные смерти, стали восприимчивыми для интерпретаций, придающих этим смертям гораздо больший смысл. Такие материалы поставляло российское ТВ. Было невозможно узнать, кто выпустил снаряд, разорвавшийся в вашем районе. Российское ТВ (лишь оно и стало доступно в районах, оказавшихся под контролем россиян) возлагало вину на украинскую армию. Украинец, воевавший на стороне россиян, вспоминал наставления: обвиняя противника в геноциде, легче видеть в людях в украинской форме зверей в человеческом обличье, которых можно (и должно) убивать. Когда сепаратисты сами стали отнимать жизни, непорочность стала неоспоримой истиной: трудно сопротивляться лжи, во имя которой вы уже убивали.

Летом 2014 года Гиркина отозвали в Россию. Органы безопасности “ДНР” возглавил Владимир Антюфеев, ведущий российский специалист по обустройству т. наз. замороженных, или тлеющих, конфликтов . Россия захватывала небольшую часть соседнего государства (Молдовы в 1991 году, Грузии в 2008 году, Украины в 2014 году) и изображала оккупацию внутренней проблемой, что лишало соседа возможности сближения с ЕС или НАТО.

В условиях замороженного конфликта настроения населения оккупированных районов рассматриваются лишь как политический ресурс. Местных жителей можно поощрять к тому, чтобы они убивали и погибали, однако их желания удовлетворены быть не могут, поскольку “замораживание” конфликта исключает его разрешение. До “ДНР” Антюфеев делал карьеру в Приднестровье (непризнанное карликовое государство, оккупированная Россией территория Молдовы), где он занимал пост министра госбезопасности. Переезд Антюфеева в Донецк указывал на то, что похожее будущее ждет и “ДНР”. Назвав “ДНР” независимым государством, Антюфеев заверил, что никто (и Россия тоже) не признает “народную республику” в этом качестве. Объединение с Россией – тоже “не вопрос сегодняшнего дня”.

Замороженные конфликты с участием России (2014 г.)

С точки зрения Антюфеева, желания жителей Донбасса далеко не так важны, как борьба с ЕС и США, в его понимании – с “демоническим” Западом. Он пообещал “контрнаступление”, которое переломит ход мировой войны. Распад СССР, по его мнению, был не обусловлен внутренними проблемами, а вызван примененными Западом “технологиями разрушения” (в этом случае речь, как и в манифесте Изборского клуба, идет о фактах). Российское вторжение на Украину, по мнению Антюфеева, следует расценивать как самозащиту россиян от посягательств “фашистов Украины и масонов Европы и США”. Антюфеев в совершенстве освоил приемы шизофашизма: Россия воюет с “фашистами”, которые, однако, выступают заодно с “масонами”. Отметим, что идея “масонского заговора” – это фашистская идея. Таким образом, Антюфеев, рисуя фашистский мир, изображает себя антифашистом.

Поскольку, по Антюфееву, Украина оказалась средоточием усилий заговорщиков-русофобов, то российская победа именно здесь может изменить мир. Интервенция на Украине, считает Антюфеев, – это самозащита от США, желающих прибрать к рукам российские запасы природного газа и пресной воды. И эту войну можно выиграть: по словам Антюфеева, “Украина – распадающееся государство. Точно так же, как и США”. А уничтожение США и желаемо, и неизбежно: “Если бы мир был избавлен от такой демонической конструкции, как США, ему было бы легче жить. И когда-нибудь это произойдет”.

Контрнаступление началось в июле 2014 года. Вначале россияне из-за границы начали массированный обстрел украинской территории. Результаты первого обстрела 11 июля описал в Фейсбуке украинец Евгений Жуков. Тем вечером он опроверг данные, будто он и его товарищи на границе в Луганской области вели бой . Украинские военные попали под “заранее подготовленный, точно отрепетированный масштабный… артобстрел… на Луганской границе со стороны России”. Напоследок Жуков послал им всем “низкий поклон”.

Жуков описал первый из множества ударов, нанесенных российской артиллерией по украинским военным. Обстрелы продолжались четыре недели. До 8 августа российская артиллерия регулярно вела обстрел по меньшей мере с 66 позиций с российской стороны границы, и Жуков и его товарищи никак не могли этому помешать. Украина терпела поражение в информационной войне: некоторые европейские и американские наблюдатели продолжали сомневаться, что идет война и что ее развязала Россия. Учитывая всеобщее оцепенение, ответный удар украинцев привел бы к политической катастрофе. Так информационная война определила условия военных действий. Россияне могли безнаказанно обстреливать украинцев. Некоторые украинские солдаты, попавшие под огонь, даже перешли границу, поскольку знали, что там они окажутся в безопасности. Явившиеся к границе российские журналисты с легкостью убедились в том, что “Россия обстреливает Украину с российской территории”. Россияне в приграничной зоне снимали стрелявших российских военнослужащих. Находившийся в Матвеевом Кургане (Ростовская область) солдат Вадим Григорьев с гордостью отметил в своем аккаунте: “Всю ночь долбили по Украине”.

Ведя бои, регулярная армия, как правило, эвакуирует мирное население из зоны поражения артиллерией, чтобы оно не попало под ответный огонь неприятеля. Российские власти таких приказов не отдавали, вероятно оттого, что были уверены: ответного обстрела не последует. Дети на российской стороне границы, в отличие от детей на Украине, научились спать под грохот канонады – ведь стреляли не в них. Некоторых селян с российской стороны границы смущал способ ведения войны, при котором с их полей смерть обрушивалась на головы людей, не так уж отличающихся от них самих. Но ощущение безопасности вкупе с телевизионной пропагандой помогло справиться с чувством вины: “Страшно, но мы уже поняли, что стреляют не по нам, а от нас”. Так и должно быть: “Просто наши отпугивают фашистов от границы”. Ведь, как выразился россиянин из местных, если “нацисты делают геноцид” по ту сторону границы, то оправданны и необычные меры.