Тимоти Снайдер - Дорога к несвободе. Россия, Европа, Америка [litres]

Одновременно российские власти взялись активно сотрудничать с американским оружейным лобби. Российское движение “Право на оружие” развивало связи с американской Национальной стрелковой ассоциацией (НСА). Целью группы было оказание влияния на ход событий в США: ее члены прекрасно знали, что у россиян при нынешнем режиме никогда не будет права носить оружие. Мария Бутина и Александр Торшин, видные члены российской общественной организации “Право на оружие”, состояли и в НСА. Студентка американского университета Бутина открыла фирму совместно с американцем, тесно связанным с верхушкой НСА. Александр Торшин – это бывший зампредседателя Центрального банка РФ, которого испанские власти считают связанным с отмыванием денег мафии. В декабре 2015 года делегация НСА посетила Москву и встретилась с радикальным националистом Дмитрием Рогозиным, зампредседателя правительства России, включенным в санкционный список США.

В феврале 2016 года Бутина сообщила Торшину из США, что Трамп, член НСА, “реально за сотрудничество с Россией”. В мае в Кентукки Торшин встретился с Дональдом Трампом-младшим. Тогда же НСА поддержала Трампа и выделила на его избирательную кампанию около 30 млн долларов. Отметим, что официальное отношение НСА к России претерпело любопытную трансформацию. В 2015 году НСА сокрушалась, что американская политика в отношении России беззуба. Однако после начала сотрудничества с Россией НСА стала заявлять прямо противоположное. Поддержка россиянами НСА подобна их помощи правым полувоенным группировкам в Венгрии, Словакии и Чехии. Когда Трамп занял президентский пост, НСА взяла очень угрожающий тон и объявила в видеоролике: “Мы идем за «Нью-Йорк таймс»”. Учитывая, что НСА – это объединение владельцев оружия, которое поддержало Трампа, а также что Трамп счел прессу “врагом”, трудно воспринять это заявление иначе, как угрозу. Демократия зависит от свободного обмена мнениями, причем “свободный” означает – “без угрозы применения насилия”. Важный признак краха верховенства права – это рост влияния полувоенных формирований и их сращивание с государством.

В 2016 году наиболее очевидной слабостью американской демократии было отсутствие связи между голосованием и его результатом. В большинстве демократических государств немыслимо, чтобы кандидат, получивший на миллионы голосов больше, чем соперник, все-таки ему уступил. Однако подобное постоянно происходит на президентских выборах в США из-за системы непрямых выборов, известной как коллегия выборщиков. Суммируются голоса не избирателей, а выборщиков. Количество выборщиков в штате зависит от количества его представителей в федеральных органах власти, и голос избирателя в штатах с меньшим населением имеет гораздо больший вес, чем в штатах с большим населением. А у миллионов американцев, проживающих на зависимых территориях США (в отличие от жителей пятидесяти штатов), вообще нет права голоса. Население Пуэрто-Рико больше, чем население двадцати одного штата, и все же пуэрториканцы не оказывают никакого влияния на исход президентских выборов.

Кроме того, штаты с небольшим населением представлены чрезмерным количеством депутатов в Сенате, верхней палате парламента. Население крупнейшего штата США примерно в 80 раз больше населения наименьшего, однако оба отправляют в Вашингтон по два сенатора. Нижняя палата – Палата представителей – избирается голосованием по округам, формируемым нередко к выгоде той или иной партии. В межвоенный период в Югославии избирательные округа, скроенные так, чтобы преимущество в них получила преобладающая этническая группа, называли дутыми. В США это называется “джерримендеринг”. В результате таких махинаций для сторонника Демократической партии в Огайо или в Северной Каролине вероятность отправить своего представителя в Конгресс составляет соответственно около 1/2 и 1/3 такой вероятности для сторонников Республиканской партии. Таким образом, голоса “не равновесны”.

С точки зрения американцев, это давний обычай, одно из правил игры. С позиции же Москвы это – брешь в системе. Когда исполнительную и законодательную ветви власти контролируют президент и партия, представляющие меньшинство, они могут поддаться соблазну принять курс, при котором победа будет зависеть не от выполнения пожеланий большинства, а от дальнейшего ограничения избирательного права. Зарубежное правительство, способное сделать американскую систему чуть менее представительной, усиливает такой соблазн, подталкивая ее к авторитаризму. Российское вмешательство в американские выборы в 2016 году стало не просто попыткой добиться избрания желательного лица, но и воздействием на систему. В долгосрочной перспективе победа “российского кандидата” может быть не столь опасна, как деградация демократической системы в целом.

В момент, когда Россия выступила против американской демократии, Соединенные Штаты уже начали дрейфовать прочь от демократии. В начале 2010-х годов, когда в России формировалась новая система, Верховный суд США принял два важных решения, подтолкнувших Америку к авторитаризму. В 2010 году суд постановил, что деньги – это все: юридические лица были приравнены к гражданам, а расходы корпораций на финансирование выборов защищены Первой поправкой к Конституции, гарантирующей свободу слова. Таким образом, юридические лица (в том числе подставные компании и разного рода имитации общественных объединений) получили возможность влиять на выборы и, следовательно, покупать их. Кроме того, это позволило Дональду Трампу заявить, что в олигархическом обществе американцы окажутся в безопасности, лишь сделав президентом олигарха: его, Трампа. Вообще-то Трамп – плод российских киберопераций – никогда не показывал, что у него вообще есть деньги, но этот довод оказался веским в политической ситуации, в которой американские избиратели поверили: деньги значат больше, чем их предпочтения. В 2013 году Верховный суд решил, что расизм в США больше не представляет собой проблему, и издал соответствующее постановление. Ход событий доказал ошибочность этого предположения. Закон “Об избирательных правах” (1965) требовал от судов в штатах, где в прошлом ущемляли права афроамериканцев, исправить местное избирательное законодательство. Когда Верховный суд постановил, что в этом более нет нужды, штаты немедленно затруднили допуск афроамериканцев (и не только их) к урнам для голосования. На Юге прямо перед выборами исчезали – нередко неожиданно – избирательные участки. В 22 штатах были приняты законы, призванные помешать голосованию афроамериканского и испаноговорящего населения, и эти нововведения существенно повлияли на исход президентских выборов 2016 года.