Майкл Хадсон - Убийство Хозяина: Как финансовые паразиты и долговое рабство разрушают мировую экономику

Альтернатива заключалась в том, чтобы инфраструктура находилась в частной собственности по образцу, аналогичному собственности землевладельцев, не проживающих в своих имениях, что позволяло владельцам, извлекающим ренту, устанавливать поборы для взимания с общества всего, что может принести рынок. Такая приватизация противоречит тому, что классические экономисты подразумевали под свободным рынком. Они предполагали, что рынок будет свободен от платы за аренду земли, выплачиваемой наследственному классу землевладельцев, и свободен от процентной и монопольной рент, выплачиваемых частным собственникам. Идеальная система — морально справедливый рынок, на котором люди получали бы вознаграждение за свой труд и предпринимательство, но не получали бы дохода без внесения положительного вклада в производство и связанные с ним социальные нужды.

Адам Смит, Давид Рикардо, Джон Стюарт Милль и их современники предупреждали, что извлечение ренты грозит откачкой прибыли и ростом цен, большим, чем необходимо с учётом издержек производства. Их главная цель состояла в том, чтобы помешать землевладельцам «жать там, где они не сеяли», как выразился Смит. С этой целью их трудовая теория стоимости (обсуждаемая в Главе 3) была направлена на то, чтобы удержать землевладельцев, владельцев природных ресурсов и монополистов от установления цен выше себестоимости. Противостоящие правительства контролировались рантье.

Было признано, что самые большие состояния были созданы грабительским путём, с помощью ростовщичества, предоставления военных займов и политическим инсайдерским сделкам для захвата Палаты общин и предоставления обременительных монопольных привилегий. Это привело к распространению представления о финансовых магнатах, землевладельцах и наследственной правящей элите 19-го века как о паразитах, что французский анархист Прудон воплотил в лозунге — «Собственность как кража!»

Вместо создания взаимовыгодного симбиоза с экономикой производства и потребления современные финансовые паразиты выкачивают доходы, необходимые для инвестиций и роста. Банкиры и держатели облигаций истощают экономику принимающей страны, извлекая доходы для выплаты процентов и дивидендов. Погашение кредита — его «амортизация» или «убийство» — сокращает доходы страны-хозяина. Так и слово амортизация, закладная (анг. mortgage — «мёртвая рука» прошлых требований об оплате) содержит корень « mort » — «смерть». Финансиализированная экономика превращается в морг, когда экономика принимающего хозяина становится кормушкой для финансовых «халявщиков», которые получают проценты, вознаграждения и другие сборы, не внося своего вклада в производство.

Главный вопрос — как в подобной финансиализированной экономике, так и в биологической природе — заключается в том, является ли смерть хозяина неизбежным следствием или можно создать более позитивный симбиоз. Ответ зависит от того, сможет ли хозяин сохранить самоуправление в случае атаки паразита.

Взятие под контроль мозга хозяина / правительства

Современная биология даёт основу для более сложной социальной аналогии с финансовой стратегией, описывая сложную стратегию, которую применяют паразиты, чтобы управлять своими хозяевами, отключая их обычные защитные механизмы. Чтобы быть принятым, паразит должен убедить хозяина, что на того никто не нападает. Чтобы откачивать «халяву», «бесплатный завтрак», не вызывая сопротивления, паразиту необходимо взять под контроль мозг хозяина. Сначала притупить осознание хозяином того, что к нему кто-то присосался, и заставить его поверить, что этот нахлебник помогает, а не истощает, и просит лишь умеренные ресурсы за свои услуги. Именно в таком духе банкиры отображают свои процентные платежи, предоставляющие кредит для развития производства как необходимую и благотворную часть экономики, и поэтому они заслуживают доли доходов, которые помогают создавать.

Страховые компании, биржевые маклеры и андеррайтеры объединяются с банкирами, стремясь лишить экономику способности отличать финансовые претензии на богатство от реального создания богатства. Их процентные платежи и сборы обычно разрушают кругооборот платежей и доходов между производителями и потребителями. Чтобы сдерживать введение защитных правил для ограничения этого вторжения, крупный финансовый капитал популяризует и продвигает «свободное от оценочных суждений» представление, что ни один сектор не эксплуатирует какую-либо часть экономики. Всё, что отбирают кредиторы и их финансовые менеджеры, считается справедливой стоимостью предоставляемых ими услуг (как описано в Главе 6).

В противном случае, спрашивают банкиры, зачем людям или компаниям платить проценты, если не за кредит, который считается необходимым для роста экономики? Банкиры, а также их основные клиенты из сферы недвижимости, нефте- и горнодобывающей промышленности, а также монополии утверждают, что всё, что они могут извлечь из остальной экономики, зарабатывается так же справедливо, как и при новых прямых инвестициях в промышленный капитал. Фраза «Вы получаете то, за что платите» используется для оправдания любой цены, какой бы нелепой она ни была. Это окольные рассуждения и игра с тавтологиями.

Самым смертоносным политическим успокоительным средством в сегодняшнем господствующей ортодоксии в экономике является заклинание «Все доходы заслужены». Такая усыпляющая иллюзия отвлекает внимание от того, как финансовый сектор отнимает «питание» у экономики для подпитки монополий и секторов, извлекающих ренту и сохранившихся с прошлых веков, а теперь дополненных новыми источниками монопольной ренты, прежде всего в секторах финансов и управления средствами и активами. Эта иллюзия встроена в автопортрет, который современные экономики рисуют для описания своего распределения расходов и производства: отчёт NIPA (Счета национального дохода и продукта). В настоящее время принято, что NIPA игнорируют различие между производственной деятельностью и трансфертными платежами «с нулевой суммой», когда нет ни продуктов производства, ни реальной прибыли, но доход выплачивается одной стороне за счёт другой. NIPA должным образом определяют доходы сектора финансов, страхования и недвижимости (англ. сокращение FIRE), а также монополий как «прибыль». В этих счетах нет категории для того, что классические экономисты называли экономической рентой, то есть «бесплатным завтраком» в форме дохода без соответствующих затрат труда или предпринимательства. Тем не менее, растущая доля того, о чём в NIPA сообщается как о «прибыли», на самом деле представляет собой такую ренту.