Александр Шевякин - Загадка гибели СССР. (История заговоров и предательств. 1945-1991)

В некоторых странах писателей (а их большинство) литературоведы называют «горцами», то есть созерцающими жизнь как вид с горы; «пловцами» же называют художников, ныряющих в океан многослойной жизни, в тайные глубины сознания.

Умнейшие люди России, евразийцы, всегда понимали, как великолепно чувствовала бы себя Европа, превратив русскую цивилизацию в культуру третьего сорта, обезличенную, отравленную, потерявшую свою духовность, своеобразие, честность, всю неповторимую яркость российских черт, особенностей пейзажа, воздуха, неба… И как приятно было бы в XXI веке, разрушив посредством глобализации культуры всех народов земли, поставить на трон одну, американо-европейскую масс-культуру, или, как ее называют «интеллектуалы», общечеловеческую.

Антинациональная монархия Петра расколола три века назад национальное единство России и стала насаждать романо-германскую культуру, не сумев, однако, полностью задушить русское начало, русский язык, русские традиции. Как это ни печально, многие «демократы», поклонники заемной цивилизации, до сих пор лежат лицом вниз в ароматах чужестранной канавы и не видят негаснущих звезд в вечном над Россией небе.

ДА, МЫ ЖИВЕМ в России. Но это уже не Россия наших отцов, сделавших ее непокорной и мощной, а искривленное ее отражение в «комнате смеха». Смеяться над собой не так уж грешно в комедиях, наш же смех похож на рыдания. Экономист Шмелев считает, что «в целом XX век был для России веком регресса: за один век она пережила восемь войн, шесть революций. С 1914 года в России вымерло 3 поколения. Генофонд мы уже потеряли». Добавлю, что скандинавские народы, не потерявшие генофонд, преспокойно существующие (Швеция 300 лет не воевала), хорошо питающиеся, что полезно для интеллекта, стали в XX веке выше ростом на два-три сантиметра, но в то же время отличились перед миром не великими открытиями в науке и культуре, а первыми местами по преступности, убийствам и самоубийствам.

Между тем происходят более опасные процессы в человечестве, в том числе в России, происходят перемены в душах людей, исчезают лучшие качества: дух нравственности, любовь, мужество, самоотверженность, товарищество, верность, честь.

Все эти признаки человечности уменьшаются с каждым годом как шагреневая кожа. Человечество катастрофически поглупело, очерствело и одичало не потому лишь, что утрачивает генофонд, а потому, что, обретя космическую силу и власть гигантской гордыни, потеряло трезвое отношение к себе и в конце концов предало себя как мыслящее существо, обладающее разумением, чувством самосохранения, умеренности, милосердия, братства.

Что ж, прошла эпоха гениев, наступила эпоха дураков.

Я не только согласен с этим определением Сталина, я чувствую эту эпоху везде: в политике, в искусстве, в бытовых взаимоотношениях, в отсутствии добропорядочности, в любви, доведенной до скотства.

Прошла эпоха гуманизма, наступила эпоха респектабельных каннибалов, изощренной жестокости и крылатых ракет. У современных политиков хватает ума, коварства, лжи и мистификаций вести игру с народом, разрешая ему критически высказываться, как это позволялось и властителями в Древнем Риме, зная, что рабы сделать ничего не могу. Но игра власть имущих имеет цель: всемирная глобализация, мировое господство и благоденствие «золотого миллиарда». Глобализация — это пять миллиардов из шести, населяющих землю; голодные рабы, бомжи, как принято сейчас говорить; отдельные же государства будут низведены до бесправия колоний. Какой страшный круг в истории мечтают совершить глобалисты!.. Сладкие их сны напоминают первоначальный план «Ост», разработанный в Германии Розенбергом. План этот, наверное, был бы реализован фашизмом, если бы его не сокрушила Россия. Не стоит сильно сомневаться, что после победы над Советским Союзом с его неисчислимыми ресурсами гитлеровцы без особого перенапряжения овладели бы Великобританией и Соединенными Штатами, ибо имели сильнейшую армию, несравнимую с американской по воинскому духу.

План «Ост» рухнул. План глобализации, тоже рассчитанный на всемирное господство, едва ли будет принят малыми и большими государствами с распростертыми объятиями. Ведь всему человечеству будет предоставлена единая возможность — вздрагивать от грозных или фальшиво ласковых команд со стороны Соединенных Штатов.

И что же? Экономика или политика правит миром? Кто занимает командные высоты и дает целеуказания в жизни нашей?

Но своих политиков выбираем мы, и в главных наших бедах надо беспощадно обвинять себя, собственную леность думать, инертность и инфантильную наивность мышления, безнадежную надежду на «кривую», которая вывезет — и, даст Бог, заживем. Сладко заживем.

Народ перестал уважать себя, вернее, он робеет заставить власть имущих уважать его человеческие права. Он страшится выказывать протест «вождям», их заискиванию перед Западом, и становится не по себе, когда начинает казаться, что часть народа заражена порчей. Эта часть стала завистливой, недоброй, пропитанной желаниями беззаботной жизни, легкого богатства, удовольствии, которые ежедневно показывают, наподобие елочных игрушек, с экранов телевизоров. Эта часть развращена сексуальными зрелищами американского и русского образца, ее не трогают чужие беды, чужая боль, чужое несчастье; женщины потеряли стыд, вошло в норму «низвержение» интимного белья, но обнаженные тела не вызывают естественную чувственность, а вызывают едкий смешок жрецов аномалий.

Еще с войны я помню тевтонскую жестокость немцев. И я знаю, что гнев русских напоминает отлив и прилив. Отлив, как в океане, — беззвучен; прилив — это шум, грохот, неистовство.

Я не представляю своей жизни без России, но сейчас моя Родина стала как будто незнакомой мне, она унизительно находится в состоянии отлива. Мозг наш — словно бы в состоянии комы, а сердце продолжает биться. Вот что такое современный русский гнев. Потухший гнев правды уничтожает энергию жизни. И это смертельно опасно.

Разум дал человеку возможность выбирать. Или оккупация сытомещанских политических лицедеев и рыночных воротил, властолюбивых и жадных к добру народному? Или Великая Россия — самостоятельная, гордая, свободная, с высочайшей в мире культурой?

Я не признаю романтический консерватизм, вместе с тем я не отрицаю одного из эсхатологических положений во взгляде на историю, которая представляется мне движением перехода от цветущей сложности к упрощению, усреднению и, в конце концов, угасанию.

Россия, моя любимая Россия, обманутая, ограбленная, потрясенная несправедливостью, которая началась с несправедливости, она, Россия, в болезнях и ранах, присела на свои развалины сбоку кривой тропинки перед дышащим ледяным холодом наступившего XXI века, почти в беспамятстве пытаясь понять, как ей жить дальше и ради чего.