Александр Шевякин - Загадка гибели СССР. (История заговоров и предательств. 1945-1991)

Кроме «отступления» с завоеванных геостратегических позиций армия и флот подверглись и другой «атаке сверху»: разоружению. «С начала 1960-х годов, по настоянию Хрущева, были отправлены в распилку и переплавку мощные боевые корабли Военно-Морского Флота, подлежали недопустимому сокращению или полному уничтожению тяжелые самолеты. А с ними и вообще целый ряд вооружений с заменой их на ракеты стратегического назначения. Это распространилось даже на создание новых видов стрелкового оружия. Оказались закрытыми ценнейшие оборонные НИИ. Замечательные специалисты разбрелись кто куда. Это было в чистом виде разоружение перед лицом Америки, старавшейся мощью оружия подавить нашу самостоятельность» [11.С.28]. Произошло сокращение численности Вооруженных Сил в 1955–1960 гг. на 3 980 000 человек. Обращаем внимание на то, что Н. С. Хрущев прикрыл эту сторону своего предательства разоружением. Его опытом впоследствии воспользовались М. С. Горбачев, Б. Н. Ельцин…

Следующее злодеяние Н. С. Хрущева — доклад на XX съезде КПСС. С точки зрения других, последующих событий в истории КПСС на первое место здесь стоит поставить идейное и психологическое воздействие на партию и народ. Стоит обратить внимание на то обстоятельство, что ни одна, даже самая захудалая партячейка КПСС не выступила против доклада Н. С. Хрущева. Именно отсутствие достойной негативной реакции на действия Н. С. Хрущева по очернению И. В. Сталина внутри Коммунистической партии Советского Союза привело к принятию пресловутого Постановления ЦК КПСС «О преодолении культа личности и его последствий» от 30 июня 1956 г.

Н. С. Хрущев всегда своими действиями подыгрывал внешнему противнику. ЦРУ смогло добыть текст доклада и опубликовать его в июне 1956 г. с комментарием «Русские сами признаются в своих жестокостях», и тут же в подтверждение этого еще раз появляется постановление… Не было ли это первой согласованной акцией ЦК КПСС с западными спецслужбами?

Н. С. Хрущеву нельзя было доверять ничего: «В 1950-е годы ЦРУ (очевидно, все же ФБР. — А.Ш. ) тщетно искало источник утечки информации из руководящих кругов США. На эту мысль ЦРУ навели разглагольствования Хрущева и других внешнеполитических деятелей, которые часто выдавали в своих выступлениях содержание документов, полученных от Филби. Хрущев тогда имел привычку заявлять: „Американский президент еще только думает, а у меня на столе уже лежит информация об этом“» [18.С.22]. Видимо, одним из мотивов руководства КГБ СССР участия в заговоре в октябре 1964 г. и было желание положить конец утечкам информации.

Бесконечные, но такие же на первый взгляд непонятные реформы, как и нынешние, сопровождали все годы правления Н. С. Хрущева. Так, например, согласно принятому в мае 1957 г. закону «О дальнейшем совершенствовании управления промышленностью и строительством» в стране было учреждено 105 совнархозов. То есть в дополнение к и без того неважному положению дел в сфере национальной, страна была приготовлена к расколу еще и по принципу экономического районирования. Не так давно умерший В. Е. Семичастный сообщает о большом желании Н. С. Хрущева разделить местные органы КГБ пополам (наподобие обкомов — на промышленные и сельскохозяйственные!) и «разлампасить, распогонить» все КГБ [2.05.С.277], что неминуемо привело бы к снижению дисциплины, заполонению Лубянки случайными лицами со стороны, как это и произошло позднее.

Н. С. Хрущев, в конечном итоге, выполнил глубоко перспективную задачу, связанную уже не с «оттепелью», а с «перестройкой». Он провел эксперимент: насколько долго можно заниматься управленческим «абсурдом», а на самом деле скрытым подрывом и разрушением такой страны, как СССР, и при этом не вызывать подозрения и тяги к осуществлению переворота с целью смещения руководителя партии. Получилась цифра: примерно лет десять — последователю предстояло уложиться в этот же срок. Еще одно замечание на эту тему, уже не хронологического порядка, а кадрового. Если сравнивать разрушительную работу Н. С. Хрущева с «перестроечной» перспективой, то надо указать, что он все эти годы действовал в Политбюро ЦК КПСС в одиночку. Вокруг него были лица, которые оставались верны ему до конца и слушались во всем (А. И. Микоян и А. И. Аджубей), через которых он мог контактировать с внешним миром помимо МИДа; в руководстве также находились лица, которым в той или иной степени в нынешней литературе даются чаще негативные характеристики — секретари ЦК КПСС, курировавшие идеологические вопросы (П. Н. Демичев, Л. Ф. Ильичев, О. В. Куусинен, Б. Н. Пономарев, П. Н. Поспелов, Н. Н. Шаталин, М. А. Суслов). Уже благодаря первому секретарю сделали карьеру Ю. В. Андропов и Ш. Р. Рашидов. Н. С. Хрущев по возможности снял всех сталинских ставленников. Но все равно как активный разрушитель советской системы в масштабе страны Хрущев оставался в одиночестве. Такова была сила сталинских чисток. Отсюда был сделан вывод, и уже у М. С. Горбачева в Политбюро появились два общепризнанных соратника, равных ему по масштабам и замыслам — Э. А. Шеварднадзе и А. Н. Яковлев.

С исторической точки зрения еще не известно, кому больше — М. С. Горбачеву или же Н. С. Хрущеву стоит отдать главный приз в деле сокрушения СССР. Н. С. Хрущев совершил невозможное: заложил основы краха Красного Континента, сумел повернуть развитие вспять, при нем и после него страна могла еще развиваться, но глубоко внутри уже были заложены основы разрушения, что было отмечено и на Западе. В конце ноября 1964 г. в парламенте Англии на праздновании 90-летия У. Черчилля был предложен за него тост как за самого ярого врага России. Он в ответ сказал: «К сожалению, сейчас имеется человек, который нанес вреда стране Советов в 1000 раз больше, чем я. Это Никита Хрущев, так похлопаем ему!»

Наряду со многими факторами недостатков в устройстве СССР особое место, в силу того что это было федеративное государство, конечно же, занимала недостаточно продуманная национальная политика. В разных союзных республиках СССР существовали как объективные, так и субъективные различия: неравномерность социального положения, разрыв в темпах экономического роста, разница в душевом национальном доходе, демографическая ситуация, выраженная прежде всего в различном естественном годовом приросте населения, многообразие моделей хозяйственной жизни — все это и многое другое упорно свидетельствовало о том, что Союз представлял собой очень разнородное образование. Об этом достаточно написано, и мы не будем повторяться, а выделим из всего многообразия только одну компоненту — искажения в определении границ между национальными образованиями, что вызывало весьма справедливые претензии. Назовем это явление — весьма условно! — «внутренней» геополитикой.